Михаил Леккор - Генерал-адъютант его величества (СИ)

позволили слугам накрыть стол, положив посуду, кипящий самовар, различные закуски и закрыли дверь. Так тоже бывало, и слуги не удивлялись и не обижались. Император и члены его семьи тоже люди и они тоже имели право на некоторые мелкие личные тайны.

Налили всем чаю и Андрей Георгиевич в перекрестье окружающих — жены и, прежде всего, взрослых Романовых, ибо дети хотя и знали, что сейчас будет тайный разговор, но видели все, как интересную игру.

— Господа и дамы! — негромко объявил он собравшимся, — все вы так или иначе встревожены последними событиями и требуете их объяснить. Что же я готов, хотя поначалу и хотел все замять потихонечку и жить, как раньше. Но Господу этого не понравилось и вот я здесь перед вами.

Он посмотрел на окружающих. Все, даже многоопытный Николай I, смотрели на него доверчиво и без циничного сарказма, мол, что он нам сейчас соврет, окаянный и самоуверенный?

Андрей Георгиевич неприкрыто вздохнул, показывая, как тяжело ему поделится этой тайной, принадлежащей не только ему. Попросил:

— Расскажу вам все до последнего момента, но Бога ради, постарайтесь держать это в себе для собственного же покоя.

Зрители послушно покивали головами, даже Николай I, который в этом земном мире был никому и ничему не должен. Макурин не был таким наивным простачком и понимал, что, скорее всего, они проболтаются уже сегодня, особенно женщины. Он даже знал кто будет первым кандидатом — дражайшая Анастасия Макурина, в девичестве Тати, Андрей Георгиевича. Знал, но должен был сказать, иначе тот же Всевышний не поймет его.

Помолчал немного, давая понять и сказать это в слух. А потом продолжил:

— Все вы уже знаете о появлении мой души на Небе и на своего рода аудиенцию у Господа. А сегодня моя душа попала на Небо еще раз.

Новость была шокирующей и оглушающей, как металлическим листом по голове. Все не только перестали говорить друг с другом, комментируя слова оратора, но и перестали пить чай. Стояла звенящая тишина. Не каждый день услышишь и увидишь человека, который вот так просто окажется у Бога! Макурин не раз слышал этот термин, но почувствовал его первый раз. Волнительно, однако.

Он пояснил:

— После событий в церкви, ну об этом я уже не буду повторяться, все и так там были были, и некоторого обеда с его императорским величеством, по сути, небольшого перекуса. Я вдруг почувствовал настоятельное желание немного поспать в нашей семейной спальни. При чем тяга это была столь сильной, что последние шаги я буквально уже бежал. И только голова моя коснулась подушкой, как я почувствовал во Дворце Бога. Это был тот самый сон, который был явью.

Попаданец не стал пересказывать свои там ощущения. Ведь это были чувства человека XXI века, совсем не такие, чем восприятия жителей XIX века. И сразу перешел к разговору с Всевышним, а точнее, к той части, когда он касался императора:

— Ваше императорское величество, мой божественный собеседник посчитал вашу деятельность на императорском престоле довольно хорошей. В связи с чем и мой отказ от места императора правильным. Теперь, когда недовольные вами будут пенять мне на это, я буду прямо говорить, что на это была Божья Воля.

— Хм! — хмыкнул довольный Николай I, и прямо как командир роты на плацу поинтересовался: — а были ли какие пожелания у Всевышнего?

Вот ведь да! Бог должен снизойти до земных забот? Как Николай воспитывался обычным гвардейским генералом, так и остался им уже во взрослом состоянии. Как это ему бы сказать помягче? Ага, вот так:

— Ваше императорское величество! Всемогущий наш Господь на мою примерно такую же просьбу жестко ответил, что он создал человека по своему подобию и дал ему свою Волю. И потому не желает ограничивать даже в форме советов и просьб.

— Ага, — даже огорчился император. Человек, видимо слаб, независимо от его положения и характера. Все ему хочется быть всего лишь исполнителем и никогда не нести груз ответственности.

— Ну все равно, — успокоился Николай, — меня упомянул Господь, честь-то какая великая получена!

— А скажите, святой человек, — осторожно спросила императрица Александра Федоровна, — а про других он не сказал?

— Конкретно нет, — отрицательно ответил Макурин, — а сам я

--">