Дмитрий Буров - Простой советский спасатель 2 (СИ)

планшет.

— Мне нужен напарник. Ты, как я понял, местный. Да еще и дружинник. Может, знаешь, есть в городе общество альпинистов?

— Тебе зачем? — журналисту удалось второй раз за пять минут меня удивить.

— Понимаешь, — Стеблев заколебался. — Я не турист… Природа, походы, жизнь в палатках — все это не мое.

— Ну, не твоё и не твое, — рассеянно ответил я, продолжая думать про невозможное совпадение (или случайность?). — Кому до этого дело?

— Никому, ты прав. Кроме меня, — журналист поколебался, но все-таки продолжил. — Понимаешь, я хочу побывать в ваших подземельях… Есть одна история… Ну как история… Скорей легенда, не подтвержденная фактами… С другой стороны, я еще не проверял… Меня осенило, когда я эту карту увидел… И если все получится…. Ты себе просто не представляешь, какая это будет сенсация! А может и государственная награда! — от предвкушения Стеблев снова повысил голос.

И, как назло, в этот момент раздался запыхавшийся голос Игорька:

— Ну, Леха, ты такой цирк пропустил, обхохочешься! Там такие девочки! М-м-м-м! Просто пальчики облизать и выплюнуть! Ты чего за нами не спустился? Опа, Леха, ты куда делся? — Васильков удивился и, судя по раздавшимся шагам, двинулся в нашу сторону.

Я прижал палец к губам, требуя тишины, и вышел навстречу Игорю.

— О, Леха, ты чего тут?

— Да так, живот прихватило… Наверное, съел что-то не то…

— Пирожок с котятами? Чё, теть Дуся травануть решила лучшего спасателя? — Игорек захихикал.

— Дошутишься ты однажды, Игорь, — улыбнулся я.

Смех резко оборвался, парень отступил назад, испуганно глядя на меня. Что уж он увидел на моём лице, не знаю. Да только шутки у него враз закончились.

— Ты это… Дульсинее только не говори, а? Я ж пошутил, пошутил я, — заюлил Васильков. — Со всеми бывает!

— Что надо?

— Да там это… Зовут…

— Кто зовет? Зачем?

— Ну, эти на берегу… Ментов мало, сопровождать некому вдоль берега. На катер их всех не запихнешь. Катер-то маленький! А спуск, который нормальный, далеко! Вот просят, так сказать, довести нарушителей. А там их автобусы встретят.

— Сегодня что, всех гребут? Или частично?

— Да не знаю я, мы люди маленькие, нам не докладывают, — начал кривляться Васильков. — Спроси у Кузьмича. Ты с ним смотрю близко васькаешься?

-Чего? — я уставился на Игорька, пытаясь понять, что он имеет ввиду.

— Ну, это… общаетесь в смысле. Ты только смотри, Сидор Кузьмич — он мужик хваткий. Себе на уме! Хотя и платит хорошо. Это да. Что есть то есть.

— За что платит? — я пригвоздил Игоря взглядом.

Мой вопрос испугал парня. Глаза у него забегали, пальцы нервно задергались. Васильков прикусил губу, осторожно зыркнул на меня, пытаясь понять, на самом деле я не знаю, о чем речь или придуриваюсь, проверяя его, Игоря.

«Интересно, за что мичман платит Василькову?» — мысли отказывались собираться в кучу, перед глазами все еще стояла пожелтевшая бумага с кровавым отпечатком и подписью в нижнем правом углу. А ведь там что-то еще было, под фамилией! Я не успел разглядеть, журналист занервничал и начал отбирать документ. Надо вернуться и еще раз хорошенько рассмотреть подпись!

— М-да, Игорь, в разведку я с тобой не пойду, это точно! — хмыкнул я.

— Да я ж только тебе. Ты ж свой! — обрадованно заюлил Игорек, сообразив, что ляпнул лишнего, но вроде как своему, знающему.

— Откуда ты знаешь, свой я или чужой?

— Так ты ж с Кузьмичом! И теть Дуся… и…

Видно было, что от моего вопроса Игорь снова струхнул не на шутку. Щеки как-то враз обвисли, некрасиво поплыли вниз, превращая симпатичное лицо в гротескную маску. Вот уж никогда бы не подумал, что страх на пустом месте может так уродовать. И ведь я ничего даже не сказал!

— Пошутил я, — мне с трудом удалось улыбнуться этому мерзкому типу. — Пошутил!

Васильков выдохнул и уточнил:

— Мля, Леха! Нафига так пугать! Меня ж Кузьмич прибьет! — вздох облегчения, и вот уже страха как не бывало. — Ну, что? Идем?

— Ты вот что, Игорь… Скажи, спекся Леха, — я скривил губы в страдальческой улыбке. — Не могу… Живот опять крутит… Пойду я… До ветру… Опять… Я потом к автобусам сразу… — я схватился за живот, чуть согнулся, делая вид, что мне очень больно.

Игорек с сомнением на меня посмотрел, но тут я весьма выразительно, но негромко застонал сквозь стиснутые зубы:

— Все, не могу больше! Иди! А то мне… уже надо!

В одну --">