Алим Тыналин - Гипнотизер в МВД: иллюзия правды

Мужчина шел по темной промозглой улице, но в мыслях своих переживал недавний разговор со своей любимой женщиной. Переживал ссору и затем примирение с ней. Увидев телефонную будку, подошел, бросил монетку и набрал номер. Немного смущаясь, подождал, когда зазвучат гудки.

Право, совсем, как мальчишка. Как юный влюбленный мальчишка. Хотя, почему бы и нет. Даже убеленному сединами инженеру и начальнику отдела на засекреченном заводе по производству судового электрооборудования, орденоносцу и отмеченному грамотами работнику, тоже иногда случается совершать глупые поступки. Что поделать, это жизнь и от этого она так прекрасна.

— Але, — сказал женский голос.

— Маша, это я, — сказал мужчина. — Я хотел еще раз перед тобой извиниться. Мне жаль, что так получилось. Просто я… Ну, ты знаешь, как я отношусь к телепатам.

— Милый! — сказала женщина взволнованно. — Что с тобой? Ты где? Ты придешь обратно?

— Нет, конечно, — ответил мужчина, усмехаясь. — Я уже недалеко от станции. Я позвонил тебе сказать, что все в порядке. Я почти добрался до дома. Так что ложись спать и не волнуйся. Поняла?

— Позвони мне, когда приедешь домой, хорошо? — попросила женщина. — Пожалуйста!

— Хорошо, — снисходительно сказал мужчина. — Хорошо.

— Саша! Зачем ты ушел? — крикнула женщина. — Я не хочу тебя терять. Я так тебя…

И тут связь оборвалась. Мужчина поморщился, досадуя, что Маша все-таки нисколько не успокоилась. Затем повесил трубку и отправился дальше.

Он свернул с большой городской улицы на проулок, срезая путь. Ботинки шлепали по лужам. Домой, срочно домой. Принять ванну и спать.

Внезапно сзади взревел мотор и вспыхнули фары. Мужчина обернулся и увидел машину, несущуюся на него по кочкам и ухабам. Когда только она успела подкрасться так близко и незаметно?

Все произошло очень быстро. В последний миг мужчина понял, что машина едет прямо на него. Он рванулся в сторону, но было слишком поздно.

Автомобиль догнал его, сбил с ног, опрокинул на землю и ударил несокрушимым бампером. Мужчина упал на землю, а неизвестный автомобиль неумолимо продолжил движение. Проехал по распростертому телу, раздавив мужчине голову и грудную клетку. Затем победно взревел мотором и помчался дальше по улице.

Мужчина так и остался лежать на земле, а его неподвижное лицо, смывая кровь, заливали капли дождя.

***

Я торопился на небольшое выступление в Доме композиторов, поэтому хотел как можно быстрее покончить с этим делом.

— Почему бы тебе не уделять больше внимания нашей работе? — недовольно спросила Белокрылова. — Почему в последнее время тебя все время приходится чуть ли не силком тащить на вызовы? Ты можешь объяснить, что происходит?

Я отвечал, как будто речь шла как о само собой разумеющемся:

— У меня сейчас жаркое время. Сезон выступлений. Люди вернулись с отпусков и хлынули в цирки и театры. На концерты. А меня поэтому постоянно вызывают выступать. И я, между прочим, становлюсь уже очень популярным.

Я улыбался, когда говорил об этом. Знал, что шефине не нравятся мои выступления. Будь ее воля, так она бы вообще запретила мне выходить на сцену. И целиком бросила только на расследование преступлений.

Но я так не мог. Мне надо было иногда отвлекаться от тех ужасных мерзостей, с которыми милиционеры ежедневно сталкивались в своей работе. И лучше, чем живительная атмосфера благодарной и веселой аудитории, для этого не было.

Ну, а сейчас Белокрылова поморщилась. Как и каждый раз, когда я напоминал ей о выступлениях. И о том, что я зарабатывал на жизнь таким образом гораздо больше, чем самые заслуженные милиционеры.

— Может быть, это так, но тебе не мешало бы почаще появляться у нас, — сказал она. — Чтобы мне не приходилось каждый раз трезвонить тебе домой.

Но она и сама постоянно звонила мне. Формально для того, чтобы вызвать на работу. Но я знал, что на самом деле Аня беспокоилась, как бы со мной не случилось ничего такого. Как бы Пиковый король не сделал во мне множество новых дырок острыми и режущими предметами. И когда я иногда я оставался ночевать в ГУВД, улегшись на диванчике в отделе, Белокрылова радовалась, как ребенок.

— Ладно, что тут у нас стряслось? — спросил я, поскольку мы поднялись на третий этаж галантерейного магазина, где произошло хищение. — Ради чего вообще затеяли весь этот сыр-бор?