Александр Гримм - Гридень и Ратная школа!

Рендж Ровера тёрся какой-то мутный тип. Его вопрос всколыхнул во мне нотки ностальгии по былым денькам.

На первый взгляд, мужик не выглядел опасным, но даже так я поостерёгся к нему приближаться. Мало ли чего у него на уме? А мне потом объясняй ментам: почему костяшки на кулаках сбиты в кровь и отчего мой внедорожник частично сменил цвет на красный? Знаем, проходили, больше такого счастья нам не надо.

— Гуляй отсюда бедолага, — отмахнулся я от назойливого попрошайки. — Или охрану позвать?

Никакой охраны у парковки РусКибер, конечно же, не имелось, но откуда об этом знать постороннему? А в том, что мужик был не из наших, я не сомневался, иначе его не обременённая интеллектом рожа была бы мне знаком.

Так что стоял передо мной какой-то залётный пассажир и только одному богу было известно, ищет он приключений себе на жопу или случайно забрёл к нам в промзону? Впрочем, ответ на сей вопрос не заставил себя долго ждать.

— Охрану? Ты смотри какая цаца, — в руке мужика мелькнул брелок с ключами и уже через секунду до моих ушей донёсся противный скрежет. Этот мудак с явно читаемом удовольствием на пропитой морде царапал мою машину! — Фраерок, ты чё масть попутал?

Всё-таки искатель приключений.

Ладно, видит бог, я этого не хотел. Похоже, судьба у меня такая, раз в полгода давать на лапу ментам. Ну ничего, не обеднею. Тем более довольно скоро я стану сказочно богат, так почему бы не сделать себе подарок? Пожалуй, подрихтую-ка я этого носителя сорок седьмой хромосомы. Да так, что его не то что родная мать не узнает, а даже патологоанатом по слепку зубов не опознает — сложно будет идентифицировать человека по тому, чего вскоре не станет.

Поджав подбородок, я уверенной походкой зашагал в сторону потерявшего всякий страх АУЕшника. Пора было преподать этой жертве близкородственных связей урок. И начну я, пожалуй, с его почек, чтобы как минимум неделю ссал кровью и каждые полчаса, сидя на толчке, вспоминал обо мне.

Видимо, разглядев в моих глазах свою незавидную участь, мужик принялся пятиться. В его до этого дерзком взгляде промелькнула сначала неуверенность, а затем и зарождающаяся паника.

В какой-то момент он и вовсе развернулся, чтобы рвануть от меня в сторону трансформаторной будки. Подгоняемый жаждой мести я бросился следом за мелким вредителем и именно этот необдуманный поступок стал роковым.

За электрической подстанцией меня уже поджидали.

Стоило завернуть за угол строения, как живот резануло острой болью. Я попытался закричать, позвать на помощь, но плотная ладонь, пропахшая солярой и мазутом ловко заткнула мне рот.

Вместе с кровью из распоротого живота утекали и силы. Я дёргался, сопротивлялся, но всё было тщетно. С продырявленным брюхом, удерживаемый с двух сторон, прижатый спиной к трансформаторной будке я только и мог, что мычать да вращать глазами от боли.

В какой-то момент неприятные ощущения поблёкли, а вместе с ними ослабла и хватка моих убийц. Земля ушла из-под ног, и я начал заваливаться вперёд. Именно в этот момент, сквозь спустившиеся сумерки я сумел разглядеть второго нападавшего.

"Охренительный план Олег, надёжный как холодильник Заря. Одного ты не учёл — человеческой жадности и тупости. Твоей тупости Олег!"

Нет, ну кто мог предположить, что водитель фуры решит меня кинуть? Вот гнида, чтоб ему на ручник жопой усесться и на СПИДозной плечевой жениться…

* * *

— Стоум, ты где шляешься блудень малолетний!? — донеслось до ушей стариковское ворчание.

"В подполе, где же ещё?! Ты же меня сам за огурцами отправил, маразматик старый!"

Впрочем, вслух перечить не стал. Иной мир — иные правила. Старость здесь в почёте, а мой нынешний дед к тому же самый знаменитый человек на селе. Ну ещё бы! Бывший десятник княжеской дружины — это вам не хрен с горы. Такой, несмотря на преклонный возраст, и нос набок своротить может — силушка в руках ещё осталась.

Искомые соленья нашлись быстро, и я споро начерпал малосольных огурцов из кадушки прямо в деревянную миску.

Осталось дело за малым — выбраться из погреба. Для полноценного человека задача не из сложных, для меня же — очередное испытание. С единственной рукой, да и той занятой, довольно тяжко взбираться по деревянной лесенке.

Пока корячился у первых ступенек, запихивая миску под правую культю, сетовал на судьбу. С одной стороны, по велению неизвестных сил я обрёл вторую жизнь. С другой же, судьба мне --">