Дмитрий Политов - Твори бардак, мы здесь проездом!

«наслаждался» подобными ароматами, дай бог памяти, ну да, все верно – в босоногом пионерском детстве, в убогой школьной раздевалке перед уроком физкультуры. А что вы хотите, полтора десятка гавриков переодеваются на урок, а еще полтора – с урока. И все это в комнатушке квадратов в двадцать. И энергии у молодых пацанов хоть отбавляй, одни только что самозабвенно гоняли мяч на школьном стадионе, другие, не менее самозабвенно, носились по коридорам родной школы. Представили амбре?

Данила с трудом разлепил глаза. Что за черт?! Помещение, в котором он находился, и правда было раздевалкой. Разве что размерами чутка побольше, но антураж…обшарпанные стены с потеками, от которых за версту пахнуло ностальгическим «совком», длинные скамейки вдоль стен, условно разделенных на секции, внутри которых прибиты вешалки, заполненные сейчас одеждой на плечиках. Одежда, кстати, не из его мальчишеских восьмидесятых – явно более ранняя. И люди.

Люди вокруг – это здоровые мужики в возрасте Карлсона – то есть, в самом расцвете сил, – одетые в спортивную форму весьма архаичного вида. Голубые футболки с V-образным вырезом, прописная буква «Д» на груди слева – динамовцы? – такого же цвета трусы, гетры, бутсы. Ага, бутсы – футболисты! Это что же получается, генеральный втянул сотрудников в очередную квест-игру, до которых он был большим охотником? Ну да, бзик у мужика, хлебом его не корми, но дай поучаствовать то в ограблении банка, то в побеге из тюрьмы. Сейчас, значит, до футбола добрались. И что, уже можно начинать искать подсказки? Не, башка гудит, поэтому надо немного прийти в себя. О, как кстати, а вон там, на столике неподалеку, Данила аж облизнулся от предвкушения, стоит запотевшая бутылочка «Боржоми». Надо же, не новомодная узкая, а вполне аутентичная пузатенькая советская поллитра. Ха!

Весь в предвкушении того, как живительная влага прольется внутрь исстрадавшегося организма Мельник протянул руку и…

- Куда, Малой! – темноволосый мужик, что расслабленно сидел рядом, вдруг пребольно так врезал. – Сто раз ведь говорил дураку, не вздумай в жару пить холодное!

- В смысле? – ошалело поинтересовался Данила. – Почему?

- По кочану! – мужик усмехнулся. – Хозяева специально нам охлажденную минералку подсовывают. Надуешься, потом выйдешь на поле и по такой жарище через пять минут все, никаких сил. Играть не можешь, только потом исходишь. Так что не выпендривайся, а пей чай с лимоном, горячее сейчас будет полезнее. Даром что ли, чабаны в Средней Азии всегда в жару именно чаем заправляются?

- Так его, Валерий Палыч, – засмеялся молодой парень со смутно знакомым лицом, шнуровавший бутсы по другую руку от Данилы.- Воспитывай подшефного. Правда, похоже, нам сегодня все одно ничего не светит. Как судья твой гол в наглую отменил?! И ведь, гад такой, никаких объяснений не дал!

Игроки согласно загудели. Кое-кто чисто по-русски, с матерком, высказал свое видение ситуации, причем так, что за неведомого Даниле судью стало немного страшно. Уж больно много противоестественных сексуальных экспериментов грозило арбитру.

- Перестань, Сэм, – нахмурился темноволосый. – Бесков ведь пошел разобраться и поговорить по этому поводу.

Бесков?! Константин Иванович? Знаменитый игрок послевоенного московского «Динамо» и не менее знаменитый тренер целого ряда команд СССР? Интересно, это такая жирная первая подсказка в этом квесте? Данила задумчиво потер подбородок.

Побородок!!!

Мельник судорожно ощупал лицо. Бороду и усы он никогда не носил, но двух- трехдневную щетину вполне уважал. Добавляла она некоторую брутальность. По крайней мере, он так думал. А сейчас на лице кроме юношеского пушка никакой растительности в помине не было!

И руки… Данила с нехорошим изумлением разглядывал свои руки, которые, хоть застрелись, ни капли не походили на прежние. Вот, к примеру, на левой у него лет с пяти имелся весьма приметный шрам – однажды с мальчишками шарились у контейнера с мусором, непонятно за какой надобностью, и Мельник случайно напоролся на осколок оконного стекла. Кровищи было, жуть жуткая!

А сейчас ни следа, ни намека на то давнее происшествие! Что, можно уже в дурку звонить, или немного подождать?

- Малой, ты чего? – мужик, которого назвали Валерий Палыч, обеспокоенно похлопал Данилу по плечу. – Ты солнечный удар, часом, не словил?

Удар… еще удар^[5]… Щелчок в голове и информация обрушилась на Мельника словно --">