Сергей Серобабин - Шаг из тьмы 3

поколения они протянут на внутренних резервах и том запасе прочности, что оставил после себя Чародей. Но небольше, ибо наследство его уже порядком растрачено в бесконечных внешних войнах и участившихся внутренних конфликтах. Всеслав прекрасно помнил историю своего негаданного возвращения на полоцкий стол, которое ничем, кроме Божественного вмешательства, объяснить невозможно.

Возможно, Господь даёт ему шанс не только освободиться из-под смоленской опеки, но и восстановить былое величие княжества. Ведь путь по Двине удобней и быстрей, чем по Волхову. Сейчас он возьмёт под контроль устье, а через несколько лет полностью обезопасит весь путь по реке. У Новгорода второй год проблемы на торговых путях, и с владимирским князем отношения такие, что вот-вот война. Если сейчас действовать быстро, то благодаря алчным новгородцам, через несколько лет вся область между Двиной морем станет его и Новгород упадёт ему в руки. Пусть ближайшие годы новое владение не будет приносить особенного дохода, но властитель тем от купца и отличается, что может видеть и планировать на годы вперёд.

Решено! Всеслав поднялся объявить свою волю: Полоцкой земле у Варяжского моря, БЫТЬ! Учреждает он новую область под руководством княжеского воеводы, коему вся пришлая русь должна подчиняться. На два года поселенцы освобождаются от всех налогов. Все сборы, причитающиеся с купцов, брать по старине и они идут на внутренние нужды нового владения. За это время переселившаяся русь должна поставить град каменный в устье Двины. Обид купцам чуди и ливам не чинить, наоборот, лаской склонять перейти под княжескую руку.

Наверное, это было мудрое решение. Но если бы он знал всю подноготную данной истории, то наверное ладья рюгенских изгнанников не дошла бы до Варяжского моря.

Глава 2

Новгород

Прав был архиепископ, когда назвал алчность смертным грехом; сто раз прав, когда говорил, что погубит тот грех и тело и душу. Ведь предупреждал его индиец: торговать его товаром только в Полоцке и окрестностях. Так не послушал его на свою беду. Попытался продать германским купцам в их торговом посту, что не так давно был отстроен в устье Двины. Продал на свою голову! Слава Создателю, живым ушёл. И то неизвестно добрались бы остатки его ватаги домой, если б не повстречали в Варяжском море возвращающихся ушкуйников.

Как в насмешку, после своего спасения беды Акинфия только начинались. Ведь товар он брал под честное слово, с обязательством расплатиться после Полоцка, да привезти оттуда индийцу новости. И вот, привёз — ни денег, ни товара, ни новостей — а сам гол и бос. А индиец сидит, молчит. Сложил руки домиком и не мигая смотрит, будто сквозь тебя, своими неживыми глазами, словно прикидывает, как с тобой расправиться.

Раздавшийся стук в дверь не прервал его размышлений, индиец только бросил короткое «да». Вошла одна из его сестёр, девка высокая да ладная. В другой раз, не преминул бы полюбоваться на неё ещё раз. Правда, индийцы у себя дома одеваются, прости Господи, но от такой красотки глаз не оторвать. Только не сейчас: кажется, отведи глаза — и всё то, что взвешивает индиец в своей голове, все за и против, склонится не в его сторону.

Сестра подошла к индийцу, протянула ему несколько раз свёрнутый и запечатанный по центру восковой печатью лист бумаги, что-то негромко сказала ему на своём языке. Индиец кивнул, сломал печать, развернул лист и быстро пробежал глазами текст. Ответил сестре на своём, где Акинфию, вроде, послышалось «доигрались» и протянул письмо сестре. Та по прочтению разволновалась, накинулась с расспросами на своего брата. Индиец лишь устало махнул рукой и разразился недлинной речью, под конец которой сестра немного успокоилась.

Выпроводив сестру, он погрузился в длительные раздумья. Потом, словно вспомнив о предыдущем разговоре, повернулся к Акинфию со странной фразой: «Паровозы нужно давить, пока они ещё чайники. Что сидишь, иди собирайся, едем приводить народ к общему знаменателю». Увидев его непонимающий взгляд, поправился: «Нанесём германским латинцам ответный визит, виру стребуем».

Олег

Олег внимательно рассматривал делового партнёра и по совместительству своего полоцкого агента. У партнёра и агента было всё плохо, его, как в анекдоте — и крючило и колбасило, — что в его положении было совершенно естественно. Да, купец вляпался по самое не хочу. Прав был Фома --">