Валерий Иванович Елманов - Найти себя

Валерий Иванович Елманов Найти себя

И однажды затихнут друзей голоса,

Сгинут компасы и полюса,

И свинцово проляжет у ног полоса,

Испытаний твоих полоса…

Для того-то она и нужна, старина,

Для того-то она и дана,

Чтоб ты знал, какова тебе в жизни цена

С этих пор и на все времена.

Леонид Филатов

Пролог Камень из болота

Пожалуй, никогда еще старое болото, надежно укрытое в непролазной лесной чаще, не могло похвастаться таким обилием людей, скопившихся чуть ли не в самой его середине. Впрочем, правильнее было бы сказать — бывшее болото, поскольку процесс по его осушению близился к завершению и оставалось всего ничего, чтобы оно перестало существовать. От силы неделя, и мощные насосы завершили бы свое дело, но в этот солнечный летний денек они угрюмо молчали в ожидании того, что их наконец-то включат. Молчали и находившиеся там люди, настороженно разглядывая загадочный густой туман, угрюмо клубившийся перед ними.

Само болото особой радости от этого скопища тоже не испытывало. Более того, судя по мрачному пепельно-седому туману, заполонившему чуть ли не всю уже осушенную полянку, болото явно выказывало свое нерасположение, а если прислушаться к боязливому перешептыванию рабочих, то не только выказывало, но и успело наглядно продемонстрировать на деле…

— Слышь, Петрович, а Алеха так и не сыскался?

— Сам, что ли, не знаешь… Как ушел ночью по нужде, так и с концами.

— А может, он и не потонул вовсе. Он же все к той кудрявенькой, что в деревне, клинья подбивал. Так, может, он у ей и заночевал? — не унимался молодой парень в яркой оранжевой спецовке.

— Ага, у бабы, — передразнил его сухопарый мужчина в годах. — Не-е, не зря местные про это болото такие страсти рассказывали. Я-то поначалу думал, что пугают, а теперь вижу, что тут и впрямь нечисто… Веет от него чем-то…

— А что за страсти-то, Петрович? — жадно уставился на него парень.

— Да рассказывали, будто в этих местах сатане кланялись да чертей вызывали. А еще с дьяволом в обнимку скакали, прости меня господи, и как раз вокруг того камня, который три дня назад наружу вылез. Потом всевышнему надоело, он осерчал и плюнул на них, чтоб они потонули.

— Я в сказки не верю, — насмешливо хмыкнул парень.

— Сказки? Ну-ну, — проворчал Петрович и ехидно предложил: — А ты, коль такой смелый, возьми да сходи туда. Вон он как шевелится — не иначе таких героев, как ты, ждет. — И легонько подтолкнул парня вперед.

Тот, несмотря на то что до ближайших языков тумана оставалось не меньше полусотни метров, сразу же испуганно попятился.

— Я ж не то имел в виду, — запротестовал он. — Просто оно, скорее всего, как-то научно объясняется, без чертовщины. Вон на небе ни облачка, а тут туман, и уже третий день. Козе понятно, что какие-то подземные аномалии, например, газы неизвестного состава.

Мужчина мрачно покосился на парня и насмешливо хмыкнул:

— Газы, говоришь? Ну-ну. Пусть будут газы. Только я тут ни дня не останусь. Нынче же расчет затребую, и только меня и видели. Благо, что хозяин приехал — вот пусть он сам, коль ему неймется, его и осушает до конца вместе с такими орлами, как ты, а я пас.

— А кто из них хозяин-то?

— А вон тот, светло-русый, который пацана за руку держит, — кивнул Петрович в сторону отдельно стоящей четверки, расположившейся всего в трех метрах от извивающихся языков странного тумана. — Россошанский его фамилия. А второй, наверное, компаньон.

Двое мужчин лет сорока в это время о чем-то вполголоса переговаривались друг с другом. Один из них, как раз светло-русый, действительно держал за руку мальчика лет четырех. Изредка в их разговор встревал совсем молодой парень лет двадцати с небольшим, внешне похожий на одного из собеседников. Внимания на рабочих они не обращали, поглощенные лицезрением тумана.

— Кстати, бригадир, когда камень наружу вышел, говорил, что хозяин насчет него предупреждал, потому и ограждения сразу поставили. — И Петрович, понизив голос до заговорщицкого шепота, добавил: — А раз заранее знал, получается, что он и сам тоже из этих. Ишь совещаются, — протянул он, — не иначе как думают, сколько надбавить, чтоб мы в этом проклятом месте остались. Только я и за тройную цену не соглашусь — жизнь дороже. Ладно, я так понял, что никаких работ не будет, так что пойду посплю малость. — --">