Сергей Владимирович Кротов - Накануне (СИ)

выборные вопросы решались на собраниях партийного актива простым поднятием рук, а теперь демократия, понимаешь. Похоже, решило руководство испытать меня в новом качестве. Что ж, взялся за гуж, не говори что не дюж"…

– Приложу все силы чтобы оправдать ваше доверие. – Тоже встаю вслед за поднявшимся Ворошиловым.

– Вот и отлично, – нарком стучит меня по плечу. – завтра с Северного (Ярославского) вокзала отправляется твой вагон, его прицепят к поезду на Архангельск…

"Расту, у меня будет свой вагон".

– … вагон агитационный, в нём имеется своя типография, фотомастерская, кинопередвижка. Отбери помощников, журналистов. Да ещё, после Вологды вагон перецепят к поезду-универмагу, его товарищ Киров распорядился передать тебе на время предвыборной компании…

"Сам Сергей Миронович в Киеве на пленуме ЦК КПУ, а вот заботится обо мне, звонит кому надо. Умно. Основная масса избирателей живёт вдоль железной дороги, а на встречу с таким кандидатом, который везёт с собой промышленные товары из столицы, подтянется и народ из глубинки. Охват возрастёт. Чего ещё не хватает? Правильно, нужны мастера исскуств: песни, танцы, оригинальный жанр. Плохо то, что они работают только за деньги, желательно наличные. Значит, мастеров вычёркиваем. А может всё-таки (перед глазами встала сцена с танцующим пьяным Ельциным)… нет, никаких Жжёновых или там Богословских нам не нужно".

– Что такое? – Ворошилов приподнимает бровь, чутко уловив сомнения отразившиеся на моём лице.

– Да вот подумал, товарищ маршал, что не хлебом единым жив человек. Организовать, что ли, в агитпоезде коллектив художественной самодеятельности, да времени мало, боюсь не успею. А наёмные артисты мне не нужны…

– Хорошая мысль, Алексей, дай мне обмозговать это дело.

– … и ещё одно, товарищ Ворошилов, разрешите взять с собой помощницу из особого отдела?

– Знаю-знаю, о ком речь, – маршал с улыбкой разглаживает усы. – пусть едет. Учти, на всё про всё даю тебе две недели и потом столько же во время выборов и сразу назад: вместо тебя твоими вопросами заняться некому.

Москва, ул. Большая Татарская, 35.

ОКБ спецотдела ГУГБ.

30 июля 1937 года, 12:15.

– Где Медведь? – Щурю глаза, заходя из тёмного тупичка, где расположился особый отдел, в залитый солнечным светом кабинет начальника.

– Захворал он, – равнодушно замечает Оля, отрываясь от раскрытой перед ней на столе папки. – а ты молодец, Чаганов, ценного кадра откопал.

На столе звонит телефон, Оля берёт трубку и снимает с микрофона чехол из плотной ткани: проверял сам с осцилографом – звукоизоляция отличная.

– Помощник начальника особого отдела Мальцева слушает… Заводи.

Высокий статный вохровец из нового пополнения заводит в комнату средних лет, бритого налысо, худого мужчину в мятом английской шерсти костюме.

– Заключённый Календаров по вашему приказанию доставлен.

– Присаживайтесь. – Оля взмахом руки отпускает конвоира и останавливает тяжёлый взгляд на присевшем на краешек стула зэке.

Календаров начинает ёрзать на месте, его совершенно безумные глаза мечутся по сторонам и и, наконец, замечают меня.

– Товарищ Чаганов, – начинает он привставать со стула, протянув руки вперёд. – спасибо вам, что откликнулись на мою просьбу…

– Сидеть! – Оля грозно стучит кулачком по столу.

Зэк весь съёжился от этого окрика, молитвенно сложив руки на груди.

– Продолжайте, гражданин Календаров, – принимаю Олину игру и добавляю в голос толику сочувствия. – какая просьба?

– Мне нельзя в лагерь, – зачастил заключённый. – я там не выживу. Я должен завершить начатое… меня оговорили, мои отнощения с Запорожцем и Ягодой были чисто служебными…

– Так тебя осудили не за это! – Оле удаётся вклиниться в его логорею.

– … в Институте Экспериментальной Медицины меня затирали, не давали работать, не хватало оборудования! – Выкрикивает он.

– Врёшь! – Оля угрожающе приближается к зэку сжимая кулачки. – Зарплата в твоей спецлаборатории была выше, чем в других, вся аппаратура закуплена в Германии и Швеции. Ты был награждён персональным автомобилем.

– Вот, всё этот чёртов "Форд", – крупные слёзы покатились из его глаз. – мне стали завидовать, писать доносы… Теперь я не смогу выполнить того, что обещал правительству…

Подруга встаёт сзади Календарова, скрываясь из его вида.

--">