Юрий Григорьевич Корчевский - Ученик Путилина

И попасть в полицию, получить жетон полицейский было непросто. Предъявлялись жесткие требования. Возраст от 25 до 40 лет, крепкое телосложение и здоровье, рост не менее 2 аршин и 5 вершков (169 см), русской национальности и обязательно православные (иудеев не брали категорически). Кандидат должен был иметь не менее трех классов обучения в училище, предъявить справку, а еще положительные отзывы из полка или от полиции по месту проживания. Большая часть полицейских новобранцев прошли службу в армии, были уволены по выслуге лет либо семейным обстоятельствам.

Служить в полиции было не только почетно, но и выгодно. Например, полицейский надзиратель, имевший чин, равный прапорщику в армии, получал 450 рублей жалованья в год против 300 рублей у армейского прапорщика. Полковник полиции получал в год 1500 рублей довольствия, 700 рублей столовых и 600 рублей на разъезды, кроме того, обеспечивался квартирой от казны. А полковник в армии имел 750 рублей в год, вдвое ниже и без всяких доплат. Правда, гвардейские офицеры имели вдвое больше, да еще премии из личной казны императора в дни его тезоименитства.

В городах был положен один городовой на 500 жителей, на четырех городовых – 1 старший. Всего в Санкт-Петербурге было 38 полицейских участков по состоянию на 1866 год или 58 кварталов. Кстати, в Зимнем дворце была своя дворцовая полиция, в 1861 году она насчитывала 30 человек, в 1905 году их было 144 человека.

Павел форму решил примерить. Не ходить же все время в исподнем, нехорошо. Оделся – шаровары, рубаха с поперечными погонами, сапоги, кепи. Все пришлось впору, как будто на него пошито. Опоясался ремнем с шашкой и револьвером в кобуре, подошел к зеркалу. И едва себя узнал. На него смотрел бравый полицейский, каких видел на редких картинах в музеях. Прямо театрализованное представление, маскарад. Но все это чужое, надо снимать. Если его застанет хозяин, можно получить по шее, разрешения ему никто не давал.

Однако вошла тетушка, всплеснула руками.

– Павел Иванович! Вы, как всегда, вовремя! Уже экипаж прибыл.

Какой экипаж? Он не ждал никого. Однако решил идти. Надо же разобраться, в какую историю он влип, а сидя в комнате ничего не узнаешь. Вышел из дома, обернулся. На углу номер – пятый. Еще бы улицу узнать, да не написано. Что город Питер, это ясно, с запада легкий ветерок, явно морской, с запахом йода, соли. А еще вдали виден купол Исаакиевского собора, его не спутаешь с другим, ориентир отличный.

У пролетки кучер стоит, при виде Павла колпак с головы снял, поклон отвесил.

– Доброе утро, господин Кулишников!

Епрст! Что творится – непонятно. Имя, отчество, фамилия – его, но время другое. Ни машин, ни электричества, ни телефона! На улице ни одного столба с проводами. А должны быть – электрические, телефонные. Хоть бы узнать, какой год?

Павел уселся на сиденье пролетки. Мягко, удобно. Возничий сразу вскочил на передок.

– Как всегда, сперва на службу?

– Именно так.

Пролетка по каменистой мостовой шла мягко, благодаря огромным колесам, но шумно. Цокали копыта лошади, громыхали окованные железом ободья колес. Перебрались через мост.

– А какой сегодня день, братец? – спросил Павел.

В старых фильмах он слышал такое обращение.

– Шутить изволите? Двадцатого дня мая месяца одна тысяча восемьсот шестьдесят седьмого года от рождества Христова! – отчеканил кучер.

Павел был в шоке. Как он попал на полтора века назад? Такого быть не может! Но вида не подал. Мало того, еще были вопросы. Почему его приняли за своего? Он никогда этих людей не видел, но они правильно называют его имя, фамилию. Похож? Но голос, привычки, походка – другие. Не может быть двух абсолютно одинаковых, даже однояйцевые близнецы имеют отличия, пусть и минимальные. Был повод подумать. Но не сейчас, когда цейтнот. Теперь же вести себя спокойно, осторожно. Он стал осматриваться по сторонам. Похоже, едут они в сторону Гороховой улицы, одной из трех центральных, наряду с Невским проспектом, или как называл его государь Петр – Невская першпектива. Однако проехали дальше.

Кучер лихо подкатил к зданию, у входа стоял полицейский. При виде Павла вытянулся во фрунт, отдал честь. Сразу за входом его встретил подьячий, как позже узнал его должность Павел.

– Доброе утро, господин прапорщик. Изволите ознакомиться с почтой?

– Изволю.

– Я уже вам на стол положил. Сверху срочные, из канцелярии.

– Пройдем, почитаешь.