Секретный Блиц - ЗВЁЗДЫ НЕ ДЛЯ НАС (сборник)

ошеломлённые и растерянные. Дим перестаёт рыдать и только часто дышит, больно вцепившись в моё плечо. А потом наступает настоящая тишина. Становится слышно, как затихает вдали шум испуганного стада. И как скрипят внизу створки ворот.

Мы поднимаемся, скользим по липкому полу к лестнице. Сзади доносится:

– Вот это воронка!

– Он боевой модуль активировал…

Дим хочет обернуться, но я тащу его вниз.

Ворота распахнуты настежь, у входа пусто. Только вонючие ошмётки снежников повсюду. Стражи, столпившиеся впереди, при виде нас расступаются. Я иду, опустив глаза. Дим опять начинает ныть. У меня нет сил его одёрнуть. Наши ноги останавливаются на краю обугленной ямы. Вниз смотреть страшно…

– Герой ваш батя, – тихо говорит Бугор. А потом кричит в яму:

– Вставай, тепловоз! Пацаны пришли!

А он там ворочается в почерневших доспехах. Живой и невредимый…

– Папа!!! – кричит Дим и тянет меня вниз.

– Стоп, мальцы! – Бугор хватает нас за шкирку. – Он ещё не остыл, спечётесь…

– Тим-Дим, привет! – виновато улыбается папа.

– Аккумы в ноль? – уточняет Бугор.

– Наполовину… Разгружусь, утром обратно…

Вот как. Значит, уже завтра папа вернётся к жерлу, спустится вниз, чтобы вновь набрать тепла. А мне столько всего надо ему сказать…

– Видишь, я вам опять пригодился! – кричит он из ямы. Бугор досадливо отмахивается:

– Ты и к мирной жизни хорошо приспособился…

Я понимаю, ведь папу на самом деле готовили к войне. Той самой, после которой теперь всегда зима. И аккумы у него несъёмные. Фонят так, что детей лучше не заводить. Это мама решила, что мы нужны. Говорит, так любви больше…

Папа поднимается к нам, осторожно обнимает горячими руками.

– Не хочу быть тепловозом… – шепчет ему Дим, размазывая слёзы по щекам, – лучше в гидропонку пойду, как Тим…

Папа стискивает нас так, что рёбра трещат, и хохочет:

– Так это же здорово! Не придётся вас разделять, на еде сэкономим!

Гладит нас по головам – сначала Дима, потом меня. Вокруг мороз, а внутри нас становится тепло. И пусть у нас две головы на одних плечах, пусть мальчишки и дальше нас дразнят. Всё равно они нам завидуют. Потому что их отцы обыкновенные, а наш папа – тепловоз…

Жертвогор

Владислав Ефремов

г. Новосибирск

Я катился по главной аллее шахтёрского города Жерц и пытался отвлечься мыслями о долгожданной работе. Последняя геологоразведка закончилась камнепадом и переломом обеих ног. Следующие два года работа «в поле» для меня закрыта.

К счастью, итоговый анализ можно и нужно проводить за рабочим столом.

Навстречу, разрезая густой туман, в столовую направлялись шахтёры. Утренняя смена начиналась рано, но я не помнил, чтобы кто-нибудь жаловался. Эти люди прошли тщательный отбор, чтобы оказаться в Жерце, в шахтёрском городке нового типа. Компания «Славжок» потратила чудовищную сумму, чтобы возвести его около горы Иремель. Потому все здесь были преданы своему делу.

Кроме, разве что, Славика.

Коляска с непривычки отнимала много сил. Я не сразу заметил, что шахтёры впереди расступались перед женщиной. Она стояла посреди дороги и будто бы не замечала ничего вокруг, глядя в небо. С седыми волосами и жилистым телом под серым платьем незнакомка казалась камнем в оранжевой реке шахтёрских роб.

– Что-то интересное увидели? – спросил я.

Туман не проходил уже второй день, скрывая небо даже днём. Физик во мне чувствовал раздражение, не понимая, как такое возможно.

– Я бы не отказалась, но… – ответила женщина и повернулась.

Её глаза скрывались под чёрными очками, а в руке была трость.

– Простите, – смущённо сказал я. – Не часто встретишь слепых в шахтёрском городе.

– Как и человека на инвалидной коляске, – строго заметила она. – Звук приближающихся колёс меня на секунду озадачил. Что с вами произошло?

– Камнепад.

– А, – ответила незнакомка, нахмурившись. – Очень жаль.

Она отвернулась, показывая, что разговор закончен. Я пожал плечами и покатился дальше.

– Печально, что нельзя этого видеть… – послышался её шёпот.

Когда я обернулся, незнакомка снова подняла голову к небу.

У здания геологов мне не посчастливилось встретить Славика.

– Здарова, инвалюдина, – стиснув мою ладонь своей, сказал он.

– И тебе здоровья, Слава, – растеряно ответил я.

Как ни странно, я был рад его видеть. Вот, что делают две недели больничной койки с человеком.

– Быстро тебя подняли, – заметил Слава.

– Да уж. --">