Андрей Борисович Земляной - Дело чести

ты желаешь быть непременно столбовою дворянкой или вообще, владычицей морскою, и чтобы золотая рыбка у тебя на посылках?

— Столбовой дворянки будет достаточно. — Тихо, на грани слышимости, произнесла девушка и сама ужаснулась своей смелости, но в ответ услышала лишь короткий смешок.

— Хорошо. Сдам я тебя одному вздорному старику, в очень интересное учебное заведение. Будешь примерно учиться и честно служить, личное дворянство лет через десять получишь гарантированно. Но смотри. Если предашь страну, найдём из-под земли.

Последнее было сказано спокойно и размеренно, но так, что Мария очень остро ощутила смерть, стоявшую за спиной этого странного мужчины.

К отправлению магистрального тепловоза, на вокзал стекались не только будущие пассажиры, но и просто зеваки, потому как широкую колею довели в Астрахань совсем недавно, и огромные паровозы, и вагоны, высотой в восемь метров, ещё не стали привычным пейзажем. Удовольствие было не из дешёвых, особенно если ехать первым и вторым классом, но оно того стоило. Роскошные двух и трёхкомнатные купе, с прикреплённым к ним проводником, и даже воздушный рефрижератор, позволяющий в самую жару, наслаждаться прохладой, и многие другие чудеса, делали поезд престижным и модным транспортом, не уступающим аэролётам.

Поезд Астрахань — Москва, стал популярным благодаря купцам, съезжавшимся со всего побережья Каспия, из стран Ближнего и Среднего Востока, а также Афганистана, Пакистана и Индии. Один из старых маршрутов «Великого Шёлкового Пути», который внезапно оживился благодаря магистральной линии до Москвы, откуда не покидая вагона можно было проследовать до Германии, где кончались рельсы магистрального стандарта.

Но была ещё одна категория пассажиров, которые предпочитали пользоваться именно этим маршрутом. Старейшины многочисленных арабских и индоевропейских племён, достаточно богатые чтобы оплатить лечение в роскошных Российских и Европейских клиниках, под присмотром сестёр из монашеского сестринства «Странствующих», нередко в сопровождении охраны, приплывали и приезжали в Астрахань для дальнейшего путешествия с комфортом.

Кроме зевак, и пассажиров, в тот вечер на вокзале было неожиданно много полиции и в форме, и в штатском, патрулей военных моряков, и совсем неприметных личностей, которые человек бывалый сразу бы отнёс к криминалитету. Причём между всеми тремя группами шло постоянное движение, что уже было достойно удивления, и часто бывало так, что при проверке документов полицейским патрулём, рядом тёрлись уголовники, что уже точно не лезло ни в какие ворота.

Старика в белоснежном паколе[3] которого катила на инвалидной коляске женщина в одеянии францисканской монахини, заметили сразу, но к нему даже никто и не подошёл. Жителей афганистана — пуштунов, хазрейцев и таджиков, не то, чтобы боялись, но старались обойти стороной, так как характер те имели крайне вспыльчивый, оружием владели отменно, а на кладбище никто из разумных людей, раньше времени не спешил.

Поэтому старик спокойно проследовал к вагону, где его сразу подхватили на руки пара дюжих проводников, и со всей вежливостью занесли в вагон первого класса, оставив в роскошном трёхкомнатном купе, вместе с монахиней.

Время шло, час отправления магистрального поезда всё ближе, а нужный губернатору человек, так и не появился.

Суета на площади начала усиливаться и с первым сигналом об отправлении достигла максимума, когда Иаким Сорокин, принял волевое решение, посадить в поезд два десятка урок из самых отчаянных, чтобы те прошли весь состав из конца в конец, в поисках подсыла.

Поезд ещё не тронулся, когда Николай, спокойно сидевший в кресле-каталке и глядевший в окно купе, встрепенулся, и посмотрел на Марию.

— Переходим к аварийному плану.

— Что это значит? — Маша встревоженно посмотрела за окно, но ничего кроме бегающих по перрону людей не увидела.

— Это значит, что придётся немного пошуметь. — Николай встал, и не торопясь стал снимать маску, и уложив её в специальный мешочек, протёр лицо салфеткой, убирая остатки клея, и начал переодеваться.

Через десять минут, вместо старого пуштуна, перед Марией стоял молодой мужчина атлетического сложения, в белоснежной рубашке, и даже с некоторой причёской на голове. Затем надел странный жилет, который даже со стороны казался плотным и тяжёлым, не торопясь --">