Евгений Игоревич Токтаев , Андрей Александрович Шитяков - Неугасимый огонь

постоянно преумножая потери и унижение аххиява. Для самоуспокоения.

— Ладьи Манабхарры задали ему жару! — добавил царь-данник, — надеюсь, достойный наследник не забудет и о ладьях.

— Не забудет, — молвил Циданта, посмотрев на Ксассени, и не поскупился на похвалу, — он ещё юн, но очень умён. Только путь опасен. Хотя Алекшандуш ещё не захватил Тархунтассу, но занял все прибрежные земли. Ехать придётся кружным путём, через Угарит.

— Думаю, мой господин, — жрец-прорицатель Или-Тешуб вздохнул, — почтенный наследник Ксассени сможет и добраться и вернуться, только все опасности его и весь путь — напрасны. Я знаю, что не только Манабхарра сейчас отсутствует в Чёрной Земле, но и Хранитель Пацифар ушёл в дальний поход на юг, к землям людей, чёрных ликом, как подземные твари. Страной ныне правит царица Марита, а о чём наследнику Великого господина говорить с бабой? Лучше я погадаю на кишках тельца.

— Я на твоих кишках погадаю! — царственная Валлани зашипела на жреца Громовержца, — Манабхарра был ещё ребёнком, а Хранитель — того моложе, а Марита — моложе Хранителя, когда их хотели убить. Уже не помню почему. Но Пацифар сразил одного убийцу стрелой, а другому Марита сунула кинжал или детский меч промеж рёбер. Встретив только десять длинных дней. Их отец уже был в подземном царстве, но они сами сумели защитить себя. А потом… Не один правитель Канахана и Яхмада ушёл к подземным богам, получив в дар от царицы украшение, работы лучших ювелиров, или просто прочитав её послание. Какая она тебе баба?! Марита — Великая Жрица и царица волею Солнцеликого Иштана-Ра^[5]. Не гневи богов Или-Тешуб.

— Великая Ма щедро одарила достоинствами не только царственных жён Страны Реки, — сказал Циданта и поклонился Валлани, сверкнув глазами в сторону Или-Тешуба, — твои советы, досточтимая мать, мудростью своей нередко затмевали те, что давали мне седобородые мужи. Какой же ты сейчас дашь мне совет?

Валлани не успела ответить. Отворились тяжёлые резные двери, и в зал вошёл, в сопровождении распорядителя царских покоев, запыхавшийся Первый Страж Муваталли^[6].

— Здравствуй тысячу лет, великий лабарна^[7]! — согнулся он в глубоком поклоне, — две вести и обе плохие.

Циданта сжал подлокотники кресла, потемнел лицом.

— Говори.

— Тархунтасса пала? — подался вперёд побледневший Пиллия.

Муваталли посмотрел на него недружелюбно. Как и другие военачальники хатти, он считал, что беглый царь, бросивший своих подданных, которые все ещё сражаются с врагом, не заслуживает такого приёма, который ему оказывает Циданта.

— Об этом ничего не известно. Но войско макандуша миновало Врата Тешуба.

— Сам Алекшандуш ведёт его?

— Пока точно не ясно. Гонец утверждает, что дозорные не заметили во главе колонны светловолосого царственного воина. Приказания отдаёт другой человек.

Циданта некоторое время молчал, потом сказал:

— Или-Тешуб, оставь нас. Самое время испросить бога о грядущем.

Жрец поспешил убраться. Царь проводил его глазами. Он был бы не прочь выгнать и Пиллию, оставив в зале лишь тех, кому мог доверять, но не желал оскорблять, пусть данника, но все же царя. Ибо тот загнан в угол и в таком положении может решиться на любую подлость, на которую в другой ситуации у него никогда не хватило бы смелости.

— Стало быть, макандуша решили совершить набег, пограбить, а царь их, скорее всего, все ещё осаждает Тархунтассу. Что же, тем лучше. Они совершили ошибку, разделив силы. Хуцция — ты поведёшь войско. Окажем им достойный приём. Муваталли, ты присоединишься к наследнику. Мы слишком мало знаем об этом Алекшандуше из Аххиявы. Следует захватить в плен побольше высокородных воинов и как следует допросить их. В этом деле лучше тебя не справится никто.

Первый Страж с достоинством поклонился.

— Сколько их идёт? — спросил Аннита.

— Сочли не более пяти тысяч.

— Пять тысяч? — удивился царь, — и с такими силами они собираются воевать с нами? Нет, это точно разбойничий набег. И это подтверждает то, что Тархунтасса держится — Алекшандуш не решился оторвать от осады большие силы.

— Я бы не стал их недооценивать, — просипел Пиллия.

Циданта усмехнулся. Царь Киццувадны напуган так, что вздрагивает от одного упоминания макандуша, а увидев их, наверняка испортит свой дорогой наряд. Впрочем, кое в чём он прав. Не следует сейчас состязаться с пришельцами в доблестях. Нужно просто --">