Владислав Юрьевич Жеребьёв - Другие возможности

на груди веревочка видна, не иначе с крестиком или еще чем. — Старовер, решилось мне, или еще чего похуже. Мало ли сект, грохнутых на религии, по лесам да полям матушки Руси обретается. Тут вкрадчиво надо, а то еще и боком выйти может.

— Здравствуйте, уважаемый — я широко улыбнулся, по крайней мере, мне на тот момент так показалось, и пошел к незнакомцу, протягивая руку.

— Тыть… — прикрикнул на меня бородатый. Из-за спины тут же появился небольшой, но серьезного вида топорик. — Ты куда собрался, соколик? Стой, где стоишь.

— Стою. — Я примирительно поднял руки.

— Почто лодку воруешь, окаянный?! — Снова поинтересовался борода.

— Я! Ворую? — Я аж выпучил глаза от такого нахальства. — Да по что мне эта лодка нужна-то? Куда я её потом дену?! Продам? — Я тут же себе в красках представил, как став радостным обладателем одного из старых корыт, валяющихся сейчас на берегу, с энтузиазмом везу её домой, сначала на электричке, а затем на метро, чтобы потом пристроить на блошином рынке.

— А, хоть бы! — Нахмурился борода. — Коли берешь лодку на переправе, так плати. Платить нечем, проваливай. Верст пять вокруг озера обойдешь, и нормально будет. Парень ты крепкий, как я погляжу.

— Это что ли переправа? — Я с сомнением осмотрел берег лесного озера, к которому меня вывела еле заметная тропинка.

— А то. — Борода был серьезен. — Самая что ни на есть взаправдашняя переправа. Я её держу, за лодками слежу, а на том берегу мой братец Ерёма их принимает, да и в обратный путь. С этого и живем. Переправщики мы с братом.

— Брат Ерема, говоришь. — Я усмехнулся. — А уж не Фома ли ты, часом?

— Фома, — подивился переправщик, а затем хитро прищурился. — А кто натрепал? Не было тебя тут раньше, бороду даю, не было.

— А вот знаю почему-то. — Я вновь усмехнулся и присел на край лодки. Переправщик вроде тоже расслабился, удостоверившись, что на его имущество никто покушаться не собирается, уселся рядом со мной. Я достал из пачки сигарету и протянул своему внезапному собеседнику, тот покосился и мотнул головой.

— Табака не пью.

— Как знаешь. — Я закурил. — Ну, так что, Фома, а много ли имеешь с переправы-то? Место-то чай не людное.

— А сколько ни есть, все мое. — Борода с интересом посмотрел на меня. — Ну, так что, лодку брать будешь или на своих двоих потопаешь?

— От чего не взять? Возьму. Сколько — я вытащил из нагрудного кармана кошелек.

— Э нет! — Замахал руками Фома. — Зачем мне твоя деньга?! Деньга зло творит. Ты лучше вот что, дай мне то из своих пожитков, что и самому отдать не жалко, но и мне бы пригодилось. Будет так, забирай лодку и плыви до другого берега.

Тут я призадумался. Странная какая-то просьба, да и деньги ему, видите ли — зло. Совсем видать крыша у брата Фомы съехала от чистого воздуха и одиночества, да и братец его Ерема, видать такой же, а лодка-то и впрямь нужна, только вот что отдать? Аптечка в моем рюкзаке была нужна мне самому, телефон и провиант тоже. Ножик было откровенно жалко отдавать, а вот коробок с солью… О цене вещи не было сказано ни слова и, уповая на это, я с готовностью протянул искомый коробок переправщику. Тот аккуратно принял коробочку и, не взглянув на содержимое, переправил её в карман. Потом достал из-под рубахи две уключины и протянул мне.

— Держи, да не потопи. Дорогие они. Утопишь, сам нырять будешь.

— Не уроню, — заверил я, подивившись только, как вообще можно уключины утопить.

— Ну, тогда с Богом. — Фома поднялся и посмотрел на небо. — Дождь будет. — уверенно кивнул он.

— Тогда мне пора, — я засобирался и, перевернув первую попавшуюся лодку, и кинув в нее уключины и весла, оттолкнул её от берега. — Прощай, переправщик.

— И тебе покедова, — усмехнулся Фома. — Брату привет передай.

Я кивнул, вставив уключины в борта, выставил весла и начал грести к другому берегу. На поверку, дело это оказалось отнюдь не легким. Если сильно погружать весло в воду, то грести тяжело, а если слабо, то одни брызги, а толку ноль, да и сама лодка забирала то влево, то вправо, так что приходилось выгребать то одним веслом, то другим. За то, что я мог пригнать лодку ни к тому берегу, братья видимо не опасались, в чем я убедился, выбравшись на середину озера. Причалить можно было только в двух местах, на одном из которых я только что побывал, а другое, наверняка, облюбовал второй переправщик. Остальные же берега были круты, заросши осокой и крайне не пригодны для --">