Олег Николаевич Борисов , Евгений Юллем - Навь

усмехнулся граф. – Любимая тема для беллетристов и скорбных умом. А также для дальноведущих передач про всякую ересь типа летающих блюдец и иномирцев.

– Видите ли, – медленно, словно выдавливая из себя слова произнес Кресислав, – это не ересь. Я сейчас не про Явь, Правь и Навь говорю. Я говорю о таких же вселенных, как и наша, коих бесчисленное множество. И в них есть мы с вами, другие, окружающий мир. Пусть он немного другой, но зачастую мы не заметим разницы.

– К чему вы клоните? – начал нервничать Драбицын.

– Ваш Род существует во множестве других миров. И ваш Александр тоже. И в некоторых мирах наследник Рода умирает. Я предлагаю переместить его душу в тело вашего сына, Ваше Сиятельство, не дать ему уйти в Ирий.

– Но это же чернокнижие! – граф аж побелел. – Вы понимаете, что мне предлагаете?

– Я предлагаю сделать так, чтобы ваш Род не пресекся, а другой Александр не стал заложным покойником, вынужденным бродить по земле не находя упокоения. А чернорясники из Синода меня совершенно не волнуют. И поверьте, ваш сын будет жив и совершит еще немало дел, которые ему предназначены.

– Но ведь это будет не мой сын! Кто-то чужой…

– Биологически – ваш, душой – из другого мира, но все равно принадлежащий Роду. Род превыше всего, вы это знаете. Это будет также, как если бы у вас был сын, похищенный в младенчестве и не знающий вас, но все равно он не перестанет быть наследником рода. Решение за вами.

– Не слишком ли далеко вы готовы зайти? – сказал граф, ноздри его раздувались, на скулах заиграли желваки.

– Это я вам должен задать этот вопрос, граф. Насколько далеко вы – Кресислав выделил это слово – готовы зайти. И дать шанс обоим – и душе и этому миру.

В душе графа боролись сразу два чувства. И невозможность переступить через определенные моральные и духовные принципы, а с другой… Род Драбицыных угаснет. Кто у него есть? Сестра с двумя дочерьми, замужем за захудалым помещиком, жена и… был сын. Наследник, на которого возлагалась вся надежда на поддержание и продолжение становления рода. И вот так, втянутый помимо воли за грехи отцов, точнее, чего уж душой кривить, за его грехи, в смертельные разборки спецслужб. А если не станет самого графа – придет конец всему, что он так долго и с большим искусством строил, и некому, некому все это передать! Грех? Да! Но как скажут батюшки – «бог дал, бог взял, утешься, сын мой». Нет. Надо попробовать открыть дверь в другой мир. А если что-то пойдет не так, то… Граф машинально сжал ткань кармана, в котором лежал любимый маленький «Вальтер ППК». Если вместо сына он обретет чудовище, то сам его отправит за грань миров, своей рукой. А если все получится…

– Знаете, Кресислав, я принял решение.

Глава 1

…Сознание возвращалось постепенно. Сквозь полусомкнутые веки пробивался неяркий свет. Где я? Лежу где-то на чем-то мягком, в тишине, нарушаемой лишь каким-то попискиванием. Я заставил себя поднять свинцовые веки и посмотреть перед собой. Потолок, неяркие лампы на нем…

– Он очнулся! – чей-то голос за кадром.

А вот и обладатель этого голоса – мужчина с запоминающимися рублеными чертами лица.

– Ты в порядке? – о, да тут у меня целая компания. Второй, аристократического вида, чем-то как будто смутно знакомый…

– Да, – хотел сказать я, но из горла вырвался какой-то сип. В порядке? А что спрашивать, в порядке или нет, как будто сами не видите… Лежу, не шевелюсь, тело как чужое… Это сколько же мне дырок досталось? Помню только два детских тельца, которые схватил в охапку, закрывая от очереди бородатого террориста, затем удары от пуль, в клочья рвущих броник на спине и… все. Больше ничего. Темнота.

– Господа, выйдите, вам здесь не место! Ваше Сиятельство, вы тоже на выход! – два лица исчезли из кадра, и появилось лицо в хирургической маске и шапочке, врач, наверное, кто же еще.

Сиятельство? Что это еще за сюр? Не могу больше. Я закрыл глаза и опять провалился в бессознательное.

…Да, вот это я попал! Я посмотрел на поднятую руку. Безволосую, тонкую, с детскими пальцами. Неудивительно, что тело меня не хотело слушаться, это тело было не мое! Сначала я думал, что все это или бред или сон, я под действием медикаментозного наркоза или еще каких-то препаратов, меняющих сознание. Все было слишком реально, даже более чем. Это как раз и есть симптоматика игр разума, но…

Похоже, я все-таки в реальности. Картинка перед глазами двоилась, если --">