Безбашенный - Арбалетчики в Карфагене [с иллюстрациями]

у нас, хоть и истеричка по характеру, зато историчка по образованию, – Но там ведь и осада была трёхлетняя.

– Хорошо, добавляем три года. Раз до нашей эры, то не вычитаем, а приплюсовываем – получается сто сорок девятый год. Ну, будем считать, что объявили войну, собрали войско с флотом и отплыли в сто пятидесятом. А у нас сейчас начало сто девяносто шестого. Сорок шесть лет у нас в запасе до той заварухи, и в нормальном мегаполисе мы проведём их и удобнее, и продуктивнее. В Испании, насколько я помню, войны будут ещё нешуточные, а вот затронут они Гадес или нет – чего не знаю, того не знаю. Не осилил я как-то Полибия.

– Я тоже не осилила, – призналась Юлька, – Но, вроде, помню, что и Катона в ближайшие годы направят на усмирение Испании.

– Ну, этот долботрах наворотит дел! Думаю, что в Карфагене будет всяко спокойнее.

– А набеги Масиниссы? – припомнила наша историчка, хорошо знающая вообще-то только историческую "лирику", но изредка припоминающая всё-же и полезные крупицы.

– На сельскую глубинку, в которой мы жить не собираемся. Там, кажется, есть такая тонкость, как Пунические рвы – пятидесятикилометровая примерно зона вокруг Карфагена. Вот за пределы этой зоны карфагенская армия не имеет права выходить из города без согласования с Римом, и там нумидийцы, когда просекут расклад, примутся творить, что левой ноге захочется, а внутрь этой зоны они не сунутся, в ней им быстро рога обломают.

– Да, вспомнила! Как раз самовольный выход карфагенских войск против нумидийцев за пределы этой зоны и стал поводом для Третьей Пунической!

– Вот именно! Но тут и ещё один немаловажный нюанс. К тому моменту Карфаген уже полностью выплатил Риму наложенные на него "репарации" и больше ничего не был ему должен. То есть перестал быть для Рима той дойной коровой, которую жаль резать. А сейчас он только начинает расплачиваться и нужен Риму целым и богатым. Поэтому Катона в сенате ещё долго будут слушать вполуха.

– А ты со своей малолеткой успеешь и наплодить детей, и вырастить их! – не удержалась Юлька от вполне прогнозируемой очередной шпильки.

– Зато каких! – я картинно закатил глазки. Собственно, по сути она права – даже при всех этих вполне рациональных причинах лично я рвусь в Карфаген прежде всего из-за Велии…

Это долгая история, если кто не в курсе, и начинать её следует с того, что нас, вполне современных людей нормального двадцать первого века, какая-то непонятная хрень как-то резко перебросила в античное прошлое – в осень сто девяносто седьмого года до нашей эры. Серёга вон по-прежнему на пресловутый андронный коллайдер грешит – особенно, когда выпьет лишнего. С него, раз уж пришёлся к слову, и начнём. Серёга Игнатьев, геолог по образованию и московский офисный планктонщик по реальной профессии. Не дурак выпить и раздолбай раздолбаем, в армии не служил. Юлька Сосновская, его подружка – студентка исторического факультета Московского Пединститута. Как и большинство пединститутских – за всех ручаться не могу, поскольку со всеми не знаком – она озабочена как сексуально, так и матримониально. Сексуально, пожалуй, в большей степени – оторва, между нами говоря, редкостная. Поскольку в моём вкусе смуглые брюнетки, а она как раз из таких, то были случаи убедиться, гы-гы! Но – тссс, Серёга рядом и незачем ему лишнее слыхать. Тем более, что это, как говорится, было настолько давно, что успело уже стать неправдой, и если сама Юлька почему-то считает иначе, то это её проблемы. Стерва тоже первостатейная – редкостной в этом смысле назвать не могу, потому как в наше время это явление, увы, давно уже не редкостное. Володя Смирнов – простой московский автослесарь, но ценен он не этим, а тем, что срочную служил в армейском спецназе, в дивизионной разведроте, и по части подраться конечностями, как безоружными, так и вооружёнными любым подручным предметом, он у нас абсолютный чемпион. К счастью, пьёт в меру и не с Урала – в смысле, не обидчив по всякой ерунде, так что дело с ним иметь можно. Ещё у него оказалось полезное хобби – рыбалка, только не ортодоксальная, с удочкой которая, а с подводным ружьём. Наташка Галкина, его подружка, довольно эффектная блондинка – сейчас, впрочем, уже ближе к шатенке, поскольку была крашеной – студентка Лестеха и сама откуда-то из глубинки. Подозреваю, что за работягу Володю она зацепилась, чтоб зацепиться за Москву, но это не моё дело, да и не имеет это теперь значения. Ну и я, Максим --">