Михаил Валерьевич Савеличев - Анизотропное шоссе

– Извините, – сказал я, осматриваясь. – Не замечал раньше здесь развилку. И указателей нет…

– Ничего страшного, – весело запыхтел Панкрат, – вы нас здорово выручили! И… э-э-э… рубль совать вам как-то неудобно…

– Вы это прекратите, – сказал я как можно строже, – я же не из-за денег.

– По зову сердца, – сказал Григорий. Серьезно сказал, без намека на насмешку.

– Точно.

Они выбрались из машины, причем Панкрат возился долго, собирая выпавшие из лукошек грибы, и неторопливо пошли в сторону дороги, которая ответвлялась от шоссе и скрывалась в густом лесу. Сквозь морось и сумрак я видел стоящий автобус, ярко освещенный изнутри, словно в салоне установлены мощные лампы.

Странно, но я и впрямь не помнил этой развилки, хотя давно езжу по шоссе на дачу и в город. Впрочем, чаще всего я это делаю, когда на соседнем сиденье сидит Зойка и треплется. И не только треплется, но и спрашивает о том, о чем только что трепалась:

– Ты как думаешь? А твое мнение?

Причем, мое мнение и мои думы ее действительно интересуют. Даже не знаю – хорошо это или плохо. По моему мнению и по моим думам все Зойкины проблемы яйца выеденного не стоят, но ведь так не скажешь. Обидится. Надуется. Отвернется, замолчит, будет смотреть в окно и водить пальчиком по стеклу. Ни дать, ни взять, великовозрастный ребенок.

Я включил навигатор. Сигнал принимался уверенно. Местоположение машины – желтый треугольник. И никаких развилок. Прямое шоссе до самого города. Какие-то грунтовки, ведущие к далеким деревням и селам, что темнеют среди полей и холмов, поросших редкими перелесками, имеются, отмечены тонкими извилистыми линиями, а ответвления асфальтовой дороги от магистрали нет. Вот хоть тресни. Я зачем-то постучал ногтем по экранчику. Будто взывал к совести навигатора и заложенной в нем информации.

Ну, бывает. Верь, как говорится, глазам своим, а не навигатору. Автобус тем временем тронулся с места и неторопливо покатил по дороге, и только теперь я понял что это ЛАЗ-695, редкий зверь в наших временах. В нем все также ярко горел свет, виднелись силуэты людей. Где среди них и мои случайные попутчики – Григорий и Панкрат. Странные попутчики, надо сказать.

А ведь я так и не понял, чем они занимаются. Какие-то научные работники. Или инженеры. А может и то, и другое – научные инженеры. О чем они говорили? О космосе. И еще, почему-то, о лифтах. Какая тут связь? Хотя, если пофантазировать, то прямая. На чем космонавты поднимаются в ракету? На лифте!

Да-а. Я рассеянно взял коробку сигарет «Друг», повертел ее. На обратной стороне нашлась дата выпуска. И цена.

1967 год.

Табачная фабрика им. Клары Цеткин, Ленинград.

Цена 30 коп.

Раритет. И зачем Григорий таскал ее с собой? А потом от щедрот душевных забыл здесь?

Коробка не выглядела старой. Выглядела она так, будто вчера сошла с конвейера, или что там у них, табачной фабрики им. Клары Цеткин в Ленинграде. Словно путешественник во времени купил ее сегодня утром в табачном киоске на Невском проспекте, а сегодня вечером, сорок лет спустя, в другом мире и практически в другой стране оставил в качестве сувенира подбросившему до развилки водителя на древней «Волге». Кстати, тоже прикатившей из тех времен. Только не с помощью машины времени, а так, своим ходом.

Потом в голову пришла совсем дурацкая мысль: что случилось со мной и моей карьерой, если бы все же поехал в Сибирь, в тайгу, искать того парня со странной фамилией Дробот, дабы вернуть денежный излишек, который я ему ошибочно насчитал? Вдруг мне бы там понравилось? В суровом краю непуганных медведей.

Тоже ведь развилка.

Которой я не воспользовался.

Пропустил. Проехал мимо.

Я включил заднюю передачу и медленно поехал к повороту на дорогу, по которой укатил ЛАЗ. Вырулил на развилку, включил поворотник, но все еще не решался нажать педаль газа. Пощупал внутренний карман, где лежал телефон. Что-то ведь и про телефон говорили… как-то странно они отреагировали…

Позвонить Зойке? Сказать – так и так, собираюсь исследовать загадочную дорогу, которая ведет непонятно куда. На что Зойка начнет немедленно допытываться и выяснять в мельчайших подробностях – что произошло? И мне придется давать ей отчет в мельчайших подробностях. Процедура, по опыту знаю, изнурительная. Имелся у нее дар вытягивать из меня вместе с информацией жизненные соки.