Геннадий Борисович Марченко - Ревизор 2.0

разделить между собой, а с инспектором разобраться сразу. Работодателю же отчитаться, будто питерский гость деньги взял, после чего исчез в неизвестном направлении.

Может, закопавшийся в отдельном кабинете в финансовую отчётность Пётр Иванович и принял бы взятку, будучи поставлен перед выбором – жизнь или кошелёк, однако денег ему никто не предлагал, а вместо этого скрутили за спиной руки, сунули кляп в виде какой-то вонючей тряпки и, подталкивая пистолетом в спину, отконвоировали к припаркованному на заднем дворе офиса «джипу-чероки», где упаковали в заднее отделение автомобиля, которое при желании можно назвать багажником. Так что все свои многочисленные вопросы Петру Ивановичу пришлось оставить пока при себе.

Впрочем, подручные депутата-бизнесмена Хрусталёва и не скрывали, какая судьба ждёт несчастного инспектора. По пути они весело обсуждали, живьём закопать Копытмана или всё же сначала милостиво пустить ему пулю в лоб.

Тут Пётр Иванович осознал предназначение подпрыгивающей рядом штыковой лопаты с укороченным черенком. Подпрыгивала она потому, что они, похоже, уже ехали по какой-то просёлочной дороге. А значит, до места назначения оставалось не так уж далеко.

Однако Хрусталёв отнюдь не желал пропадать ни за понюшку табаку, а посему, стараясь создавать как можно меньше шума, принялся перетирать путы о неплохо заточенное лезвие шанцевого инструмента. Когда верёвка сползла с его запястий, Копытман освободил рот от кляпа и стал думать, что делать дальше. На ходу из джипа не выпрыгнешь, это сразу обнаружат, остановят машину, догонят и побьют.

«А может, и убьют, чего им терять, нехристям», – с грустью подумал некрещёный заложник.

Кто-то из его похитителей был заядлым курильщиком, так как дым с каким-то едким привкусом упорно щипал ноздри. А может, оба курят один и тот же сорт сигарет. Копытман совершенно искренне пожелал им обоим сдохнуть от рака лёгких.

На глаза Петру Ивановичу попалась монтировка. Вот бы оприходовать ею этих одноклеточных… Смельчаком Копытман себя никогда не считал, но и к паникёрам не причислял. Вот и в этот раз, вместо того чтобы биться в истерике и, заливаясь слезами, молить о пощаде, как поступила бы добрая половина обывателей, он решил тянуть до последнего момента, чтобы затем огорошить своих похитителей неожиданным действом. А посему вернул кляп на место, а когда машина затормозила, проворно затолкал монтировку в правый рукав и свёл руки за спиной. К тому времени он успел кое-как размять ноги, насколько позволяло пространство заднего отсека машины, изобразив упражнение «велосипед».

– Ну чё, бедолага, почти прибыли, – услышал он хрипловатый голос одного из «бойцов». – Ты там как, помолился своему иудейскому богу, чтобы прибрал тебя в свой рай? Или у вас, евреев, рая нет? Чё молчишь, горемычный?

– У него ж кляп во рту, тормоз, как он тебе ответит? – осадил того напарник.

– Точняк! – согласился первый. – А за тормоза ответишь. Потом.

Двигатель замолчал, послышались хлопки дверей, после чего задняя дверь «чероки» со щелчком пошла вверх, и в глаза Копытману ударил солнечный свет, настырно пробивавший сквозь кроны тихо покачивавшихся под морским бризом сосен. Потянуло солоноватой свежестью, Копытман сообразил, что, похоже, неподалёку находился Карельский перешеек.

– Чё, слизняк, сам выползешь или помочь? – Это спросил обладатель первого голоса – квадратного вида крепыш с лысой, посаженной на короткую шею головой.

Второй – долговязый и такой же лысый, с сигаретой в зубах, молча ухватил пленника за шкирку и бесцеремонно выволок наружу.

– Слышь, чудо очкастое, ты ваще лопатой когда-нибудь работал? – снова поинтересовался коренастый.

– Ничё, щас научится, только в будущем ему это уже не пригодится, – хмыкнул долговязый.

«Ну, студент, готовься! Скоро на тебя наденут деревянный макинтош, и в твоём доме будет играть музыка. Но ты её не услышишь!» – всплыло в памяти Копытмана крылатое изречение из фильма Гайдая о похождениях Шурика.

– Давай-ка развязывай этого чмошника и вручай ему лопату, – снова подал голос коренастый.

Пётр Иванович понял, что настала пора действовать, так как монтировка в его рукаве сейчас будет обнаружена, да и вообще другой возможности спасти свою жизнь уже вряд ли представится. Монтировка сползла из рукава в ладонь, Пётр Иванович, выплюнув кляп, набрал воздуха в лёгкие, завопил что есть силы, размахнулся – и от души врезал --">