Сергей Уксус - Товарищ Кощей

Вытянутое худое лицо, невероятно бледная кожа, лишённая даже ресниц, почти лишённый губ растянутый в широкой улыбке рот... И глаза. Большие, горящие ядовито-зелёным огнём.

    -Гой еси, добрый молодец! Камо грядеши?

    - Э-э-э... - протянул Гусев на такое странное приветствие, потом всё же вспомнил о вежливости: - Капитан Гусев, осназ НКВД. Выполняю важное правительственное задание.

    - Кощей, князь ночной, - чуть склонил голову чужак. - Хожу гляжу, что в мире деется.

    "Контуженый", - с сожалением понял Сергей. Ибо только контуженый будет, нарядившись в явно музейные вещи и с музейным же мечом, бродить по этим местам, рискуя встретиться с гитлеровцами. Да и говорит соответствующе: медленно, как будто вспоминая давно забытые слова. И голос... Как по железу железом -- похоже, ещё и в горло чем-то приложило. Или ещё что.

    С другой стороны, он тут явно не один: и Сергея кто-то пнул, и, вон, пулемёт с... - капитан посмотрел на пенёк и чуть не выматерился, увидев там два МП-38 и два ремня с жёлтыми кобурами -- с таким вот арсеналом. Явно же не своим раритетом он это всё добыл, верно?

    - Есть будешь? - неожиданно спросил Кощей.

    Гусев хотел было отказаться, но предательски забурчавший живот заставил передумать.

    - Вон, - голова с надетой на ней остроконечной шапкой, опушённой тёмным мехом, качнулась вправо и назад. - Там погляди.

    Обойдя пень, Сергей обнаружил рядом с ним два немецких солдатских ранца.

    - Во-во, - подбодрил чужак. - В сундучках этих глянь. Там было.

    - А ты? - спросил Гусев, изучая содержимое ранца.

    - А я уже, - хмыкнул Кощей. В этот раз в его голосе звучало явное довольство.

    - А этот?.. - Сергей замолчал, подбирая слова. - Ну, этот! Который меня... это...

    - А этому, когда уходить будем, ты на пне этом угощение оставишь. И поклонишься!

    - Это ещё зачем? - Гусев от удивления даже жевать перестал.

    - А затем, - теперь чужак говорил даже без тени насмешки, - что хозяина уважать надо. Ты ж уже давно по лесу-то бродишь?

    - С ночи...

    - Во-от. А Хозяину Лесному небось и не поклонился ни разу. А?

    - Кому?!

    - Лешему!

    - А-а-а... - Сергей вспомнил, что с контужеными лучше не спорить, и поспешил перевести разговор на другую тему: - Слушай, Кащей...

    - Кощей! - в голосе чужака лязгнули зубья медвежьего капкана. - От слова кость!

    - Понял! Извини! Ошибся... Это... Вот это вот всё, - для ясности Гусев помахал рукой с зажатым в ней бутербродом из немецкой пайковой галеты и куска колбасы. - Откуда это?

    Чужак, похоже, остывал так же быстро, как и возбуждался (что также говорило о его душевном нездоровье), потому что в его голосе опять звучало веселье:

    - Когда доешь, глянь вон в тех кустах, - костлявая рука указала, в каких именно.

    Прикинув, что там может быть, Сергей последовал умному совету и сначала доел сделанные бутерброды, запил водой из фляги и уложил остатки продуктов в тот ранец, из которого их достал. И только потом отправился в указанном направлении.

       Сразу за обрамляющими поляну кустами жимолости, между двумя берёзами стоял немецкий мотоцикл с коляской, сбоку от которого аккуратным рядком лежали три трупа в фельдграу.

    Первой мыслью Гусева было, что это чья-то идиотская шутка -- трупы выглядели так, будто несколько лет пролежали где-нибудь в пустыне, под палящим солнцем (сам капитан такого не видел, старшие товарищи рассказывали). Второй -- что это вообще не трупы, а куклы из того же музея, где приоделся чужак. Вот только обнаружившиеся в карманах зольдбухи были настоящими и имели относительно недавно сделанные записи.

    Задавив внезапно подкатившую тошноту, Сергей внимательно осмотрел тела в поисках следов от пуль или ножа, не нашёл и.. испугался. Он умел стрелять и резать. Он умел водить машину и ездить верхом. Он умел оказывать первую помощь и взрывать мосты. Но он не знал, как бороться с нечистой силой. Он вообще не верил, что она существует. Во-об-ще! Так что уходить бы ему сейчас, не возвращаясь на поляну, да гордость взыграла: чтобы он, большевик, красный командир, осназовец испугался какой-то силы, будь она хоть трижды нечистая?!

    Перед возвращением к пню Сергей старательно натянул на лицо то выражение, с которым обычно стоял перед устраивающим разнос начальством. Потом немного подумал и убрал тень обиды -- на кого тут обижаться-то? - заменив её на лёгкий --">