Илья Александрович Ганин - Кузнец. Золотая Орлица

стенки к стенке.

— Пы-ы-гать… На-а-а-ч-у…

— Не рано?

Она покачала головой.

— Ы… ухо…ишь? Мо…ешь … оо…ат…ся?

— Буду только рад. Тебе нужна помощь, а мне пока негде жить… Кстати. А дом по документам твой?

Покивала.

— Спа-а-и-и-бо. Об-и-и-вайся. Если не п…п…р…р…оттивно.

— Я твое сознание сорок лет таскал в себе, чего уж тут. Спасибо за предложение.

— Инст… инст-ру-ме-нт купишь?

— Пожалуй. — впервые за эти дни мне стало полегче. Все-таки она меня отлично узнала, раз так точно угадала первую мою мысль. — Просто чтобы был… на всякий случай.

* * *

Все было не так, абсолютно все. Молот не так поворачивался, медленно приходил на заготовку… Я — Я!!! — потратил пять нагревов на подкову… Было бы завлекательно все свалить на чужой молот и наковальню, но дело, конечно, было не в этом.

Выбрал я прут побольше, и начал базу к розе ковать… Часа через четыре кое-что из моих навыков восстановилось, но суставы и бока болели нещадно. Да, брат, тело-то, прямо заметим, того… Не очень. Кому-то откровенно не хватает практики.

— Сергеич. — осторожно и вежливо спросил Вася. — А ты, вообще-то, где работал?

Последние часа два Вася, что было для него крайне нехарактерно, смотрел молча.

— В смысле?

— Да понимаешь, какая штука… В прошлый раз ты был нормальный мужик, который зашел поразвлечься. А сейчас ты профи покруче меня. Как ты листья-то прям в три удара клал?

— Вась, ты чего это, какие три? Там всё дело-то в том, что… Погоди-ка. Ты что, не знаешь как?

— Мои розы куда проще. Покажешь?

— Изволь. Только я уже подустал, могу только командовать. Первым делом бери пруток такой…

Я смотрел на свою розу и вспоминал ту самую, оставшуюся в несуществующем Париже.

— Сильно ты, Вань, поменялся. — заметил Вася разогревая пруты. — Очень сильно. Как жизнь прожил.

Хотел я улыбнуться — да не смог.

* * *

— Э-э-э… здравствуйте.

— И вам не хворать. — ответил я, поднимая очки. — Чем могу?

— А-а-а… Вы же кузнец?

— Очевидно, да.

— Тут такое дело… А лошадь подковать сможете? Это, дочка, вот, занимается, а кобылка у нее расковалась.

— Могу. Приводите.

— Кого?

— Лошадь. Хорошо бы с дочкой, коли уж и правда ее лошадь. Или вы далеко занимаетесь?

— Да нет, как раз. Завтра, ладно?

— Конечно.

Я снова покачал мехи. Полоса нагревалась ровно и устойчиво. Ну вот, работа уже пришла. Пора начинать.

* * *

— Слушай, Ржавый Свин, — хамски заметил вдруг парень. — Ты, я смотрю, примерно так же вежлив и дружелюбен, как всегда был…

Нахамил мне этот парень на смеси старофрацузского и лангедока. С удивительно узнаваемыми интонациями.

— С тобой, Клешня, — заметил я, безуспешно подавляя улыбку. — По-другому и нельзя…

— Как оно, местная жизнь? Пугает и разражает?

— Отчего же? — Железная Длань вытянул к огню ноги. — На самом деле, не так уж плохо… Господь и Дева Мария, до чего же мне не хватало камина!

— Забавно видеть Ваше Сиятельство в этом теле — заметила ему Дениз.

Парень скорчил совершенно Гийомовскую рожу.

— Забавно вас, мадемуазель, вообще видеть во плоти… Позволю себе отметить, что голос у вас стал намного приятнее.

— Как ты вообще тут устроился?

— Неплохо, как мне кажется. Люди, у которых я живу, — он не сказал “родители”. — Приятные, измученные моим телом — все боятся, что я пропаду. Стараюсь их не пугать. О, на турнире тут был, в Москве! Зрителем, конечно.

— И как?

— Неплохо… Ребята стараются. Даже ездил во Францию…

Мы послушали паузу и Дениз всё-таки спросила:

— Не нашел?

— Нет. Но я верю. Я надеюсь, что еще встречу свою Гвендолен.

— А ты не поехал? — спросил он меня.

— Нет. — я не стал рассказывать, что даже когда смотрел фильмы и фотографии, мне было плохо. Моего Парижа больше не было — пропало самое главное, его дух. А Барад-Дура и вообще не было на свете. Мне страшно не хватало его башен, садов и ворот…

Мы помолчали, глядя на пламя.

— Ты собирался куда-то еще, Стальной? В смысле, ну, как к нам…

— Когда-то … В Швецию. К одному бывшему батраку, кузнецу и так далее по фамилии Польхаммар.

— Я думала к Гюйгенсу… — сказала Дениз.

— Нет, — покачал я головой. — Нет.

— Только не в ближайшие полгода, — сказала она.

— Конечно.

* * *

Если есть тут кто-то, то сообщаю: обстоятельства так складываются, что сил продолжать нет. Увы. Не --">