Тамара Викторовна Габриель - Лиловый куб. 11 часов 12 минут до смерти (СИ)

плотно окружил людей. Казалось, что свет живой, что он только и ждал, когда закроется дверь, чтобы накинуться на тех, кто остался. Но это был просто свет, который заполнял помещение сквозь экраны и щиты. Свет Лиловой звезды.</p>

<p style="box-sizing: border-box; margin: 0px 0px 11px; text-indent: 2em; color: rgb(0, 0, 0); font-family: -apple-system, BlinkMacSystemFont, Tahoma, Arial, sans-serif; font-size: 14px;">

Старик лежал неподвижно, можно было подумать, что он уже мёртв, но под разорванной одеждой его слабая грудь делала вдох и выдох. Медленно и судорожно он дышал. Когда-то его лохмотья были формой продуктового сектора станции: чёрная кофта и штаны, с синими резиновыми вставками, которые подгоняли одежду по размеру, и плотно облегали тело.  После допроса и пыток, его одежда была изрезана на куски, на которых засохла кровь.Но в лиловом свете пятна крови на чёрном были не заметны, о них знал только он сам. Его седые волосы спутались и образовались колтуны, а на лице выросла неровная борода, которая слиплась от крови, но в лиловом свете казалось, что это не кровь, а просто чёрный волос среди седины. Глаза старика были уставшими, но спокойными. Удивительно, что после череды пыток он остался в своём уме. Старик вдруг повернул голову и посмотрел в тёмный угол, где лиловый свет был много темнее. Никто из смертников не ожидал, что старик жив, пока он не повернул голову.  Эти неожиданные признаки жизни заставили умолкнуть молодого парня, скулившего в углу. Он вдруг сосредоточил свой взгляд на старике и замер. Старик внимательно смотрел в угол, в котором ничего нет. Он ждал. Он отсчитывал секунды: раз, два, три, четыре, пять…</p>

<p style="box-sizing: border-box; margin: 0px 0px 11px; text-indent: 2em; color: rgb(0, 0, 0); font-family: -apple-system, BlinkMacSystemFont, Tahoma, Arial, sans-serif; font-size: 14px;">

В тёмном углу замигал малозаметный красный огонёк, а дверь куба странно щёлкнула, старик перестал считать и улыбнулся. У него уже не было сил, встать или сесть, или даже просто перевернуться на бок, но у него были силы говорить.  Запасной план в действии, он должен начать, он должен начать всё отсюда и прямо сейчас.</p>

<p style="box-sizing: border-box; margin: 0px 0px 11px; text-indent: 2em; color: rgb(0, 0, 0); font-family: -apple-system, BlinkMacSystemFont, Tahoma, Arial, sans-serif; font-size: 14px;">

- Я, Давед Жаба, - проскрипел старик и в Лиловом кубе наступила тишина, даже женщины перестали рыдать. Все с удивлением посмотрели на старика, который вдруг заговорил.  – Я, конечно, стар и в этом моё преступление. Зато я прожил очень долгую жизнь, не свойственную обитателям нашей станции. </p>

<p style="box-sizing: border-box; margin: 0px 0px 11px; text-indent: 2em; color: rgb(0, 0, 0); font-family: -apple-system, BlinkMacSystemFont, Tahoma, Arial, sans-serif; font-size: 14px;">

Охранники с удивлением обнаружили, что камера в Кубе включена и идёт трансляция.  Они пожали плечами, в конце концов это не их дело. Гвардейцы, наверное, решили транслировать казнь и проверяют связь. От нечего делать они стали слушать старика.</p>

<p style="box-sizing: border-box; margin: 0px 0px 11px; text-indent: 2em; color: rgb(0, 0, 0); font-family: -apple-system, BlinkMacSystemFont, Tahoma, Arial, sans-serif; font-size: 14px;">

- Да, я много повидал за свою жизнь и мне не страшно уходить. Однажды, древний земной писатель Свифт сказал, что болезненная старость ослабляет нашу привязанность к жизни, по мере того, как мы приближаемся к смерти.</p>

<p style="box-sizing: border-box; margin: 0px 0px 11px; text-indent: 2em; color: rgb(0, 0, 0); font-family: -apple-system, BlinkMacSystemFont, Tahoma, Arial, sans-serif; font-size: 14px;">

Тюремные охранники нахмурились, что это старик несёт. Какие такие «писатели»? Конечно, гвардейцы сами разберутся. Тюремщики успокоились и с большим интересом стали слушать старика.</p>

<p style="box-sizing: border-box; margin: 0px 0px 11px; text-indent: 2em; color: rgb(0, 0, 0); font-family: -apple-system, BlinkMacSystemFont, Tahoma, Arial, sans-serif; font-size: 14px;">

- Я, Давед Жаба, отсчитал 92 года жизни. Тяжёлой жизни, полной лишений, но я всегда хранил надежду у самого сердца Лиловой звезды. Знаете, когда я понял, что наша жизнь не естественная, несправедливая, страдальческая? Давно! Так давно, словно это было не со мной.  Я родился в семье медиков. Мама однажды не вернулась с работы. Папа сказал, что Генералиссимус «Северной Короны» заподозрил её в саботаже, чем она, конечно, в сущности и занималась, и приказал арестовать её. Отец сказал, что маму мучили месяца 2-3, но она не выдала Подпольщиков.  Она первая погибла здесь. Случайно. Она устроила побег из Тюремного блока, который раньше

--">