Владимир Анатольевич Тимофеев - Альтернативный обмен (СИ)

выводу, Василий Иванович достал из сумки бумажный лист и, чуть подумав, вывел на нем первую фразу: «Зовут меня Бойко Василий…»

* * *

Николай Серафимович Барабаш, потомственный представитель рабочего класса, места своей трудовой деятельности менял регулярно. Не потому, что его тянуло к перемене тех самых мест, а из-за широты души и пристрастия к зеленому змею. Нет-нет, пьяницей Николая никто не считал: выпивал он достаточно скромно, грамм по полста до обеда и стопку-другую на сон грядущий. А во время работы — ни-ни — «мы же не алкаши какие». Вот только начальники Николая никогда этого не понимали и все его заявления «по собственному…» подписывали с плохо скрываемым облегчением.

В настоящий момент Николай Серафимович трудился в Институте Атомной Энергии, куда его год назад устроил дядя Женя, фронтовой друг отца. Закрытые предприятия Коля любил. Работа непыльная, платят отлично — в месяц по двести с гаком выходит, и перед знакомыми можно слегка прихвастнуть («…в ящике, понимаешь, работаю…»), и «левачок» под руку подворачивается, а это и приработок, и уважение. При всем при том мастером Николай был действительно неплохим. И не просто мастером, а где-то даже художником: и слесарь, и токарь, и в электричестве кумекал, и из кирпича мог что угодно слепить — вон, бабе Дусе аккурат перед Олимпиадой печь выложил — любо-дорого посмотреть, недаром бабулька аж три поллитры выставила за качественно сделанную работу. Одна незадача — в Институте Барабаш числился на должности дежурного сантехника, но это занятие ему, хоть ты тресни, не нравилось. И вовсе не от того, что был Николай брезглив от природы. Наоборот, надо выгребную яму почистить — нет проблем, в колодец забившийся залезть с разводным ключом — тоже всегда пожалуйста.

Хрупкая художественная натура сантехника страдала исключительно от того, что унитаз — это гениальное изобретение человечества, техническое чудо, требующее тонкой настройки и нежного обращения — обычные граждане умудрялись выводить из строя едва ли не ежечасно, лишая Николая Серафимовича заслуженных перекуров и вводя его разум в состояние «когнитивного диссонанса». А непереносимые моральные страдания, причиняемые Николаю лицезрением результатов варварского обращения с водосливными приборами, требовали длительного «лечения» или, на худой конец, «профилактики». Поэтому прикладываться к облегчающему душу напитку приходилось чаще, чем ежедневно. Вот и сейчас, после очередного визита к текущим бачкам, Николай Серафимович в смятении мыслей и чувств спустился в подвал, открыл встроенный в стену пожарный шкаф и вытащил из него заветную бутылочку.

Присев за импровизированный стол, сложенный из фанерных ящиков, сантехник достал из рабочей сумки стакан, несколько вяленых рыбин и пакет молока. До обеда было еще далеко, но пить на пустой желудок и без закуски Николай не хотел. Плеснув на донышко пару бульков «нектара», мастер шумно выдохнул и одним движением опрокинул в рот содержимое граненого сосуда. Сознание прояснилось, окружающий мир наполнился красками. Повеселевший сантехник спрятал бутылку обратно в шкаф, уселся на ящик и блаженно расслабился. Минимум полчаса спокойного отдыха в запасе еще оставалось — клиенты подождут, а начальнику смены всегда можно наплести что-нибудь типа «осматривал стыки» или «искал протечки». Душа же просила добавить — первоначальная доза была маловата. Николай, покряхтев, поднялся и снова открыл знакомую дверцу.

«Вот тебе и раз», — бутылки внутри не оказалось. Поставив на каменную полку стакан, Барабаш внимательно осмотрел шкаф. В шкафу обнаружились куски раствора, дохлая мышь, плоская деталь круглой формы и несколько ржавых болтов. Выбросив из шкафа ненужный хлам и высохшую тушку самого страшного по мнению большинства женщин зверя, сантехник встал на карачки, тщательно обшарил пол, но кроме пыли, увы, ничего не нашел. Поднявшись и отряхнувшись, Николай протянул руку к стакану и… вдруг обнаружил, что пытается ухватить воздух — стакан исчез подобно бутылке. «Неужели белочка?! — ужаснулся сантехник. — Допился, блин!» Ошарашенный Николай покрутил головой и аккуратно прикрыл дверцу. Резко распахнув ее через секунду. «Оба-на!» — глазам изумленного мастера открылась напоминающая натюрморт картина. Молоток непривычного вида в окружении странно поблескивающих шурупов. Взяв в руки появившийся инструмент и собрав шурупы, --">