Константин Николаевич Буланов - Балтийские кондотьеры

для удовлетворения эстетических чувств клиента вагонкой. А в качестве двух спальных мест установили самые обычные нижние койки, срезанные из советских же купейных вагонов.

И вот, к концу лета зарегистрированный в ГИМС^[1] катер класса река-море «Шмель» был спущен на воду. Единственным недостатком заказа было место забора покупки – Калининград. Естественно, по согласованию с осуществлявшей ремонт фирмой, катер можно было доставить в родной Санкт-Петербург, но такая услуга по цене чуть ли не равнялась половине самого катера, и потому, подгадав на работе отпуск как раз к моменту спуска долгожданной покупки, Иван собрал чемоданы и на пароме рванул в анклав.

К его величайшему сожалению, разбить о стеклопластиковый борт катера обязательную бутылку шампанского не представлялось возможным, но тем не менее брызги игристого вина окропили корпус, так же как и осколки разбитой прицельно о якорь бутылки.

– Что же, примите мои искренние поздравления! – улыбнулся владелец небольшой семейной фирмы, которая, собственно, и осуществляла все работы. – Я, старый моряк, понимаю вас как никто другой. Свое первое судно – словно первая любовь: будешь помнить всю жизнь.

– Спасибо, Виктор Борисович! Это ведь была не только моя мечта, но и всех моих предков. Жаль только, что дед не дожил. Зато теперь с отцом на всех выходных будем по Финскому заливу или Неве ходить!

– Что же, для начала неплохо. А там, глядишь, и на океанскую яхту заработаете! – подмигнул старик Ивану и хлопнул его по плечу. – Ну, идемте, оформим последние документы, да подскажу, к кому обратиться насчет топлива и припасов. Кстати, с путем следования уже определились?

– Конечно! Я же к этому походу полгода готовился. Недоставало лишь документов регистрации собственности на сам катер, чтобы все оформить должным образом еще в Петербурге. Так что и в Литве, и в Эстонии меня уже ждут не дождутся. Осталось только подать все документы в их консульства здесь, в Калининграде, да малость подождать.

– Это хорошо. И не забудьте в обязательном порядке перед выходом в море отметиться у наших пограничников! А то был у меня года два назад один клиент, так его наши же погранцы чуть не расстреляли. Не поверите, ни одного документа не оформил! Да еще и удирать принялся, когда его окликнули!

– Бывают же такие люди! – искренне удивился Иван. – И что с ним потом было?

– Что было, что было. Срок получил! До сих пор сидит! Так что с пограничниками лучше не шутить.

– Да я это как-то и раньше понимал, – усмехнулся Иван. – Вы лучше подскажите, где здесь можно за недорого эхолот для рыбалки прикупить, да куда лучше на экскурсию сходить. Время как раз будет, пока прибалтийская бюрократическая машина осилит пережевывание моих документов, а когда я еще здесь появлюсь – одному богу известно.

Далеко не один день пришлось провести в ожидании оформления всевозможных бумажек, без которых любой человек числился, как известно, всего лишь букашкой. Но 29 августа, огласив напоследок стоянку маломерных судов противным гудком, «Шмель», отдав швартовый, покинул город, где он обрел вторую жизнь. Под ногами мерно тарахтел удачно переживший реанимацию 40-сильный Volvo Penta MD2040, который мог бы показаться чересчур слабым для катера водоизмещением в 8,5 тонны, но, как показал забег на мерной миле, двигатель вполне обеспечивал максимальную скорость в семь узлов, и это при полных топливных баках на полтонны дизеля. Крейсерский же ход варьировался в районе пяти с половиной узлов, так что «Шмель» оказался именно тем, что и требовалось получить – непотопляемым в силу заложенных при рождении конструктивных особенностей, не загубленных проведенной модернизацией, неторопливым и экономичным летним домиком на воде, который позволял выбираться даже в прибрежные морские просторы.

Поначалу поход в родной порт лишь радовал, давая возможность наслаждаться детской мечтой, но уже на подходе к Таллинну былой энтузиазм остался далеко за кормой. Все же ходить в одиночку на такие расстояния оказалось не слишком весело. Уже не единожды Иван успел проклясть себя за проявленное скупердяйство, что не позволило раскошелиться на авторулевого, но каждый раз внутренний хомяк лишь разводил лапками и, делая честные-честные глаза, демонстрировал абсолютно пустой кошелек, как бы намекая, что в данном конкретном случае виновата не его сестра прижимистость, а все тело разом, не озаботившееся --">