Андрей Феликсович Величко - Фагоцит. За себя и за того парня

проснувшись. Зато встал в самом радужном настроении. Ей-богу, так и хотелось вот прямо сейчас сделать хоть кому-нибудь что-то хорошее! И только к обеду настроение пришло в норму. Это что, уже старость? Как-то я себе ее влияние представлял немного не так.

Вот только вскоре я случайно узнал, что этот Ликин помер именно тем прекрасным утром. С вечера нажрался до свинского состояния, ну, а утром – острая сердечная недостаточность. М-да-а… в принципе, конечно, это все скорее всего чисто случайно совпало. А если нет? Вот ведь не было б печали! Нет уж, экстракиллером я подрабатывать не буду, даже не уговаривайте. Но если не брать денег, а действовать исключительно из высших гуманистических побуждений, это ведь совсем другое?

Тьфу, вот ведь гадость какая в голову лезет, попенял я сам себе. И напомнил себе же, что далеко не факт, будто мои способности являются моей личной заслугой. Не исключено, что здесь отметилась какая-то высшая сила из принципиально непознаваемых мной соображений. И, значит, ее лучше зря не злить всякими такими левыми мыслями, вдруг она действительно есть. А то ведь невзначай и ответка может прилететь.

Вот уж не знаю, была ли тут связь, но в течение трех с лишним месяцев после этой истории я ни к кому свои способности не применял.

А вот тут, пожалуй, не помешает кое-что уточнить.

Я не умею взглядом зажигать или гасить огонь, ко мне не липнут гвозди, вилки и прочие железные предметы. Телекинезом не владею, чужих мыслей не читаю. Предсказывать будущее даже не пытаюсь за полной бесполезностью этого занятия, равно как и искать пропавших людей по фотографии.

Мне удается только лечить. Людей, собак, кошек точно, это я делал, и довольно часто неплохо получалось. Голубей не пробовал и пробовать не буду, ибо не люблю этих летучих крыс. Не исключено, что могу прогнать тараканов, но наверняка утверждать этого не стану – было-то всего один раз, и, может, они тогда из квартиры сами ушли. Более того, и человека-то я способен вылечить не от всего и не всякого. И очень редко получается, чтобы сразу и до конца. Реальный результат – пациенту становится лучше, и дальше он потихоньку выздоравливает сам. А иногда бывает, что и не выздоравливает.

Если усреднить, то дело обстоит примерно так. Из десятерых моему благотворному влиянию поддадутся двое, на остальных я вообще никак воздействовать не смогу. Причем это чувствуется сразу, с первых секунд общения.

Из оставшихся двоих одного будет лечить довольно трудно, а результат окажется умеренным. Таким был не к ночи будь помянутым Ликин, например. Отчего я и сомневался, мое ли воздействие ему помогло или с язвой все-таки справились врачи в поликлинике.

И, наконец, последнего, десятого, я буду чувствовать как себя, и результат воздействия окажется соответствующий. Мне ведь не нужно знать, как медики называют его болезнь – язва желудка, рак поджелудочной железы или межреберная невралгия. Достаточно взять человека за руки, мысленно стать им и постараться справиться с его недугом, как со своим. Это действительно возможно, хотя иногда сеанс может длиться пару часов, да еще одного и не всегда хватает. А со своими болячками я справляться умею. В шестьдесят шесть лет я даже не знаю, где моя районная поликлиника, хотя живу в теперешней квартире уже девятый год после того, как снесли мою старую пятиэтажку. Во-первых, мне к врачам не надо. А во-вторых, если кто-то из них вдруг внимательно изучит мое здоровье (понимаю, что фантастика, но все же) да еще доложит результаты наверх, это станет мощным аргументом за повышение пенсионного возраста. Нет уж, перебьются.

Ладно, это я немного отвлекся. Есть и еще одно ограничение. Исцелив кого-то хоть от зубной боли, я на какое-то время теряю свои трансцендентные способности, даже себя в случае чего подлечить не могу. Иногда это продолжается пару дней, иногда неделю, а один раз затянулось на полтора месяца. Причем от тяжести состояния пациента это не зависит совершенно! А от чего – да хрен его знает.

Так вот, после контакта с безвременно откинувшим копыта гадом Ликиным я на целых три месяца впал в недееспособность. Даже начал беспокоиться, что это навсегда, но тут мои способности вернулись, причем резко и не совсем обычно.

Когда пациент рядом, особенно тот, который в моей классификации «десятый», я чувствую, что ему нужна помощь – иногда даже до того, как возьму его за руки. И, кстати, если эту самую помощь не оказать, то получается какой-то откат. --">