Андрей Геннадиевич Демидов - Золотая лоция

но моя сума пока пуста, и мне не на что рассчитывать.

— Ты ещё волка Фенрира вспомни, проглотившего Луну, и придумай ещё какие-нибудь способы для увёрток, — сказала девушка, — сейчас я тебя здесь свяжу и сяду рядом, и пусть все вернутся с пира, и застанут нас вдвоём. Отпусти! И врёшь и изворачиваешься так же. Пусть, пусть все вернутся и застанут нас тут, если отец и братья тебя за это не убьют, то согласятся на свадьбу.

— Я не волк Фенрир, не Ван-кровосмеситель. Я чту обычаи и уважаю предоставленный нам кров, под которым нахожусь. Ты нравишься до безумия, этого не скрыть даже на людях, а мой Эйнар шутит, что я привязан к подолу, и больше меня не отпустят в поход женщины, — Вишена улыбнулся, и погладил девушку по щеке обратной стороной огромной ладони, — скоро все вернутся с пира, и мы ничего не успеем, оставь разговоры, дай мне насытиться нашей любовью перед расставанием, а то откажусь быть викингом, а стану разводить коров, и продавать их в Бирке в заливе Меларене, как делают там старые конунги.

— Представляю тебя вместе с Эйнаром на пашне, разбрасывающим семена пшеницы, — сказала Маргит со мехом, но глаза её выражали теперь тревогу.

Она на мгновение застыла, глядя в пространство, потом расхохоталась и уткнулась горячим лбом в его щёку. Вишен понял, что он теперь плачет. Он почувствовал, как в его груди разрастается пустота, а его сердце вот-вот сорвётся в пропасть от мрачных предчувствий. Он закрыл глаза и увидел в своём воображении, как скалы фиорда начинают дробиться, океанский горизонт заворачивается сухим листом в небо, а само небо стремительно приближается. Звёзды холодными каплями проносятся мимо сквозь него и сквозь Маргит. Горячие клубки огня всё переворачивают внутри, а великие боги, вышедшие из-за стен Асгарда, стоят неподвижно, и ждут их смерти. Видения промчались, он открыл глаза и проговорил:

— Не плачь, будет у нас и помолвка и свадьба. Я найду богатый край, и вернусь оттуда с несметным богатством…

Наконец Маргит перестала плакать, затихла, тихо сказала:

— Я буду молиться за тебя.

Огонь погас окончательно. Потрескивали остывающие камни, в клетях снаружи перебирали крыльями куры, какой-то зверь, то ли росомаха, то ли лис, осторожно ходил неподалёку. Два раза гукнул филин, неподалёку упали сухие ветки, потом всё стихло. Шум реки сделался отчётливей.

— Завтра утром я отправляюсь на охоту и убью оленя в горах, принесу твоему отцу, и поговорю с ним о помолвке, — тихо сказал Вишена, — пусть скажет открыто, что он думает про это.

— Хорошо, я ухожу и буду ждать завтрашнего дня, и молить богов, — сказала Маргит, освобождаясь из его объятий, — прощай…

Она быстро поцеловала его в губы, выскользнула наружу и исчезла в темноте.

Вишена ещё долго глядел ей вслед через распахнутую дверь. Потом он подошёл к груде хвороста, взял и отнёс его за кузнечный горн, туда, где на полу был выложен очаг. Сложив хворост в виде островерхой крыши, он положил внутрь кусочек сухого мха, и несколькими ударами кремня и железный брусок, зажёг очаг. Потом он подбросил ещё несколько хворостин, с треском переломив их об колено, Огонь весело разгорелся, а дым начал улетать в отверстие в крыше. Вишена тряхнул головой, словно сбрасывая оцепенение, размышляя о том, что его чувства к Маргит делают его и сильнее, и слабее одновременно, и главное теперь для него, сделать так, чтобы сильные стороны любви использовать, а слабые стороны постараться скрыть и принизить их власть. Вязкая дрёма обволокла его тело, и он начал засыпать. Вдруг послышался гулкий звук трубящего рога. Прокатилось и исчезло гулкое эхо. Наверное, по фьорду шла ладья. Чуть погодя, снаружи послышались быстрые шаги и в проёме двери показалось лицо широкое лицо с взлохмаченной черной бородой и длинным носом. Глаза, круглые и красные от хмеля нашли в полумраке Вишену и глухой голос произнёс:

— А, вот ты где! Тебя ищут!

Говоривший вошёл внутрь, блестя стальными кольцами длинной кольчуги, золотым браслетом и золотыми кольцами.

Глава вторая СНЕККЕР С ВОСТОКА

Вошедший подозрительно огляделся и сказал после этого:

— По фьорду идёт корабль, все думают, что это эсты или пруссы. Ярл Эймунд открыл свою оружейную, и раздал наше оружие, — с этими словами он протянул Вишене меч в красивых кожаных ножнах.

— Ясно, Эйнар. А где все наши? — Вишена поднялся во весь рост, вытянул меч из ножен, осмотрел --">