Вячеслав Юрьевич Коротин - «Флоту – побеждать!»

процедил Вирен, — это не одиночная мина, это целый «букет». Нам могло бы и хватить… Тем более что эта банка наверняка далеко не единственная. Будем ждать тралящие суда на подступах к Артуру…

— Дымы больших кораблей с оста! — резануло криком сигнальщика одновременно с докатившимся звуком взрыва.

Офицеры одновременно развернули бинокли в упомянутом направлении. С востока действительно приближались дымы. Причем без труда можно было разобрать, что принадлежат они крупным кораблям.

— Явно сам Того пожаловал, Роберт Николаевич, — опустил бинокль Попов. — Успеем ли дождаться «Всадника» с «Гайдамаком»?

— Не успеем, так пойдем в порт наудачу. Выйти ведь мы из него смогли.

— Головным — «Микаса», — начал докладывать сигнальщик, — за ним трехтрубный броненосец, двухтрубный следующий. Дальше пока не вижу.

— Можно не сомневаться, господа, — хмуро пробурчал командир крейсера. — Брать курс на створ. Иначе размолотят нас макаки за милую душу. Иметь ход десять узлов.

Недалеко от борта «Гайдамака» опять шибануло фонтаном взрыва. На этот раз значительно более скромно, чем в предыдущий. То есть затралили одиночную мину, а не «букет», как несколько минут до этого.

— Да уж, господа, видать, японцы этой ночью очень постарались — Попов-2-й не скрывал своего удивления. — Так плотно наставить мин за одну ночь…

— И это при том, что отряд наших миноносцев выходил этой ночью в море, а на рейде находились дежурные суда. — Вирен не скрывал своего раздражения. — Ведь мы возле русского порта, а японцы действуют столь нахально, как будто это рейд Сасебо или Такесики. Мы осторожничаем, а они наглеют. К тому же надо заметить, что такой «букет», как тот, что рванул первым, с миноносца не поставишь — явно действовал минный транспорт.

— Да уж, — согласился старшой. — Обнаглели японцы — совершенно нас не боятся.

— Будем надеяться, что в ближайшее время они поплатятся за свою дерзость.

«Баян» уже приблизился к «Гайдамаку», и Вирен прокричал в рупор его командиру кавторангу Колюбакину:

— Благодарю за чистую воду, Владимир Владимирович!

— Протраленный фарватер отмечен вешками. Счастливо!

«Пахари моря» продолжили свое занятие, а крейсер вскоре встал на свое место дежурного по рейду.

* * *

— Что происходит? — на мостик «Петропавловска» поднялся великий князь Кирилл Владимирович. — Сегодня же эскадра должна была выйти в море.

— Доброе утро, ваше высочество. — Макаров попытался дать понять члену императорской фамилии, что «вежливостью королей» является не только точность, но и просто вежливость. — На внешнем рейде обнаружены мины, и сегодня эскадра в море не выйдет.

И на одутловатом лице великого князя вполне явственно было выражено, что нынче он находится в состоянии «послевчерашнего», и даже морской ветер на расстоянии полуметра от адмирала не смог помешать тому почувствовать соответствующее амбре…

— Да? Тогда, с позволения вашего превосходительства, — Кирилл всем своим видом показывал, что никакого «позволения» ему на самом деле не требуется, — я сегодня съеду на берег. У меня есть кое-какие дела в Артуре.

— Не смею препятствовать, ваше высочество. — Степан, как и реальный Макаров, и не рассчитывал на хоть какой-нибудь прок от пребывания этого алкаша в штабе флота.

— Буду иметь в виду, адмирал. — Двоюродный брат императора не стеснялся показать, кто здесь представитель дома Романовых, а кто «наемный служащий».

А адмирал Того, хоть и раздосадованный тем, что русские корабли так и не вышли на внешний рейд, начал бомбардировку крепости. В ответ загрохотали Электрический Утес и батареи Тигрового Хвоста. Да, количество орудий, бивших по японцам, было ничтожно мало по сравнению с тем, что находилось на их броненосцах и крейсерах, но, как говорил сам Нахимов: «Пушка на берегу стоит целого корабля в море». Береговые батареи вполне успешно отбивались от японской эскадры, хотя артиллеристы, от самого распоследнего подносчика снарядов и вплоть до командиров батарей, отзывались о моряках в это время исключительно матерно. Только «Баян», бывший дежурным по рейду, отвечал из своих орудий вражеским кораблям.

На берегу вырастали султаны разрывов, и издали казалось, что на батареях не может остаться уже ничего живого, однако артиллерия крепости продолжала достаточно бодро огрызаться и даже добилась кое-каких успехов: были отмечены два --">