Олег Александрович Шушаков - Горошина для принцессы

Серегиной матерью, сообщая о его гибели. Потом он, конечно, съездит в Оренбург. Потому что обязан рассказать матери, как погиб ее сын. Но, может, еще удастся отвертеться… Может, ему повезет, и его все-таки собьют на хрен…

На счету Владимира было уже семь вражеских самолетов, но сам он до сих пор не имел ни царапины. Впрочем, никому не может везти до бесконечности! Так что шанс еще есть!

Он сидел один в придорожном кафе.

Доложив Анатолию о том, что видел в бою, в столовую он не пошел. Толя Серов - свой парень! В доску! И все понимает. Но Толя - командир! И, ясное дело, никакой самоволки не разрешил бы. Поэтому, никому ничего не сказав, Владимир взял и махнул в город… Это было серьезным нарушением дисциплины. Но ему необходимо было побыть одному… Сегодня он не смог спасти друга. Не успел! Но видел, как он погиб… Поэтому сегодня будет лучше, если он побудет один. Чтобы не сорваться…

Солнце уже давно спряталось за красными черепичными крышами. Длинные тени принесли долгожданную прохладу. День тихо угасал.

Маленькое кафе было почти пустым. Лишь в дальнем углу несколько седых, пожилых испанцев, прихлебывая вино и попыхивая сигаретами, вели неспешную беседу. Может о войне, а может о погоде…

Он сидел у самого выхода. Иногда мимо проезжали машины. Изредка проходили люди. Все время туда-сюда бегали дети. Но он ничего не замечал…

Владимир наполнил бокал до краев и выпил залпом. Может, завтра у него и будет болеть голова. Но это будет завтра… А сегодня он будет пить! Потому что сегодня ему нужно напиться и забыться! А завтра - будь, что будет!.. Даже если придет его черед…

А придет и ладно! Значит, так тому и быть! Но перед этим он загасит еще одну фашистскую сволочь!.. Владимир твердо решил при отражении следующего налета таранить «Юнкерс». Чтобы у остальных трех моторных очко играло при виде «чатос»! Чтобы знали, сволочи, что им не пройти! Он сжал кулаки так, что захрустели пальцы…

В этот момент к его столику подошла девушка и молча села рядом.

Незнакомка была очень красива. Узкая талия. Высокая грудь. Пухлые алые губы. Иссиня-черные волосы. Огромные карие глаза… Чем-то неуловимым она напомнила ему далекую-далекую Снежку… Такая же юная… Такая же милая…

- Как тебя зовут? - спросил Владимир.

Он уже слегка опьянел, и спросил по-русски. Но она его поняла.

- Исабель… Исабель Фуэгос.

- А меня - Володя. Владимир Иволгин.

- Русо? - Исабель подняла руки и грациозно поправила волосы.

- Совьетико пилото… - пояснил Владимир.

- Совьетико! Авиадор! - блеснули ее глаза. - Грасияс! Мучас грасияс!

- За что?

И опять она его поняла. И вместо ответа просто погладила Владимира по щеке…

- А, ты - красивая, Исабель… - грустно улыбнулся он. И наморщил лоб. Как же это сказать по-испански?! - Ту белла, Исабель… Муй белла! Очень красивая!

Она сидела перед ним, сложив руки на коленях. В простом темно-синем платье, с алой ленточкой в черных волосах. На вид лет восемнадцать. Едва ли больше… Стройная… Милая…

- Исабель, - вдруг спросил Владимир. - А как по-испански «любовь»?

Это было удивительно. Но переводчик им не требовался. А, впрочем, за эти долгие полгода Владимир научился немного понимать испанский язык.

- Амор, - сказала она. А потом взяла его ладонь и прижала ее к своей щеке. - Симпатико…

- Милый?.. Эс вердад? Это правда?

- Си…

- Исабель… - сказал Владимир. - Белла морена… Смуглянка…

Она улыбнулась…

- Почему ты здесь? - спросил Владимир, и помотал головой, осознав, что опять говорит по-русски. - Пор ке ту акуи?

Но она его поняла и так.

- Пор ке ту бебе? - Исабель взяла его за руку.

Его встревожил ее внимательный взгляд.

- Почему пью?.. Мой друг… - Владимир опустил голову. - Ми амиго эс муэрто. Погиб в бою… Эн комбате…

- Ах, Володио… - прошептала Исабель, и ее прекрасные глаза наполнились слезами. - Ло сиенто мучо…

- Да… Очень жаль… - тихо сказал Владимир, а потом спросил. - А хочешь, я тебе его покажу? - он вспомнил вдруг, что у него была с собой маленькая, девять на двенадцать, фотография. Он, Толя Серов и Серега возле обломков «Юнкерса».

Владимир достал ее из нагрудного кармана и показал Исабель:

- Ми амигос… Это - я, это - Анатолий, - тыкал он пальцем. - А это, Сергей…

Крепкие парни в кожаных куртках, стояли, улыбаясь и щурясь на солнце, а за их спиной из земли торчал кусок крыла с ненавистным косым крестом на белом фоне. Исабель разглядывала эти --">