Алексей Викторович Вязовский - Микадо. Император из будущего

смысл? Или астрология. Меня прямо трясет от бешенства, когда все мои сподвижники, прежде чем что-либо сделать, бегут уточнить у какого-нибудь шарлатана расположение планет и светил. Благоприятствуют начинанию или нет?

Возможно, это неприятие астрологии имеет личностный характер. А связан он вот с какой историей…

Вдруг трос дернулся, меня мотнуло в сбруе, и я чуть не выронил подзорную трубу. Придется повременить с историей. С клипера, который мы назвали «Тага-Мара», мне замахали руками. Мелкие фигуры японцев забегали по палубе, ручная лебедка закрутилась, и я начал снижаться. Заходить на посадку приходилось навстречу движению корабля. Ведь параплан, по сути, это такой же парус, и взлетать на нем на парусном судне можно только закладывая резкий галс против ветра. Приземление же обеспечивала лебедка плюс специальная выдвижная площадка. Еще разок напоследок осмотрел горизонт — он был пуст, — приготовился к посадке. С кормы выдвинули несколько скрепленных досок, и я спланировал прямо в центр деревянной платформы. Меня и мой парашют тут же подхватило несколько рук.

— Господин! На море усилилось волнение, — ко мне с поклоном подошел капитан Сисидо Байкин. — И мы решили спустить вас. Сын Солнца^[4] не простит нам, если с вами что-то случится!

Окружающие согласно закивали. На пробные испытания первого клипера напросились все, кто только мог. Мой брат Хайра, естественно, англичанин Фарлоу, который сейчас ударными темпами обучал бывшего пирата-вако Сисидо-сана премудростям лоцманского и штурманского дела, управлению парусами при разном ветре. За трое суток плавания я уже сам выучил все эти оверштаги, бакштаги и прочие фордевинды.^[5]

Загорелое веснушчатое лицо Фарлоу вечно выражает недовольство. Вот и сейчас он нахохлился, всем видом показывая, как он не одобряет моей затеи с парапланом. Рядом с Джоном стоит толстяк Арима. Этот самурай вовсе не напрашивался в рейс. Ходовые испытания ему до лампочки. Верфи работают? Лесорубы бревна сплавляют? Какие могут быть вопросы к завхозу! Нет, дорогой. Хоть ты весь из себя зеленый от морской болезни, соли нюхнуть обязан. Должен понимать, для чего работаешь.

— Кораблей не видно. — Я убрал подзорную трубу в защитный чехол. — Если так и будет дальше, то завтра пойдем обратно в То кё.^[6] А новые пушки опробуем в гавани. Расстреляем плот на дальность и на точность.

Все уважительно посмотрели сначала на меня, потом на пушки. Рядом с ними курил трубку наш главной канонир, однорукий Хосе Ксавьер. В битве за форт Киёсу он был ранен стрелой, началась гангрена, руку пришлось ампутировать. Несколько месяцев португалец был между жизнью и смертью, иезуиты уже отпели мужика, а он все-таки выкарабкался. Все благодаря умениям нашего лучшего доктора — Акитори Кусуриури. Хосе проникся глубокой благодарностью к своим спасителям, и ко мне в том числе. Пришлось на его примере показывать врачам, как делать опил кости, дренаж культи (дабы предотвратить скапливание гноя). Выражением признательности стало его решение перейти в японское подданство и просьба о зачислении на регулярную службу в качестве артиллерийского консультанта. Теперь португалец учит моих самураев вести огонь из пушек, а в этот поход напросился потренироваться стрелять книппелями во время качки. Книппеля — это еще одно «мое» изобретение. Будучи не в состоянии пока строить крупные боевые корабли с мощной орудийной палубой (а то и двумя), я вспомнил прием из замечательной игрушки Sid Meirs Pirates. Если не можешь соревноваться с противником в бортовом залпе — а по донесениям моей разведки манильские галеоны Испании несли до сорока пушек, — значит, делай ставку на скорость и маневренность. Чтобы повысить шансы своего нарождающегося военного флота в противостоянии с галеонами, я решил их в бою лишать маневренности и возможности поворачиваться бортом. Лучше всего для подобной задачи подходит книппель — два ядра, соединенные цепью. Они предназначены для поражения рангоута и такелажа^[7] парусных судов. Сбиваешь мачты, рвешь паруса — и корабль противника замирает на месте. Португалец восхитился придумкой и с энтузиазмом взялся тренировать пушкарей стрелять книппелями.

— Хосе, — я ткнул пальцем в трубку артиллериста. — Ты бы не курил рядом с порохом.

Однорукий португалец покраснел и быстро потушил свой курительный прибор. Все-таки до японской дисциплины и аккуратности европейцам еще --">