Мосян Тунсю - Благословение небожителей. Том 1

Они и вообразить себе не могли столь грубое нарушение традиций. Дурное предзнаменование, чрезвычайно дурное! Ведь каждый обход, совершаемый праздничной процессией вокруг Запретного города, символизирует моление о годе всеобщего благоденствия. Ныне же шествие прервано, а значит, жди беды!

Советники так перепугались, что волосы посыпались с их голов. Хорошенько обдумав ситуацию, они обратились к принцу с нижайшей просьбой:

– Ваше высочество, не могли бы вы в течение одного месяца медитировать, повернувшись лицом к стене, выказывая тем самым раскаяние в своём проступке? Ни к чему медитировать по-настоящему, достаточно лишь обозначить намерение.

– Нет нужды, – с улыбкой ответил тот. – Разве спасение людей – проступок? Как могут Небеса осудить меня за то, что я совершил благое деяние?

– Что? Но если всё-таки осудят?

– Тогда они будут не правы. Почему я должен извиняться за доброе дело?

Советники не нашлись с ответом.

Таким человеком был его высочество наследный принц. Никогда ещё он не сталкивался с задачей, которая оказалась бы ему не по силам, и никогда не встречал того, кто бы его не полюбил. Он был кумиром народа, центром мироздания.

Советникам только и оставалось с болью в сердце подумать: «Ни черта ты не знаешь!» Однако возразить по существу было нечего, да и не посмели бы. А скажи они что – юноша всё равно не собирался их слушать.

* * *

По легенде, на реке Хуанхэ был мост под названием Инянь, где издавна блуждал призрак. Призрак этот наводил ужас на любого, кто его видел: облачённый в разбитый доспех, весь утыканный кинжалами и стрелами, с ногами, объятыми огнём преисподней, и покрытый свежими ранами. Стоило ему сделать шаг, позади оставался пылающий кровавый след. Каждые несколько лет он внезапно являлся под покровом ночи, преграждал дорогу прохожим и задавал три вопроса:

– Что это за место? Кто я такой? Как должно поступить?

Если человек отвечал неправильно, призрак тотчас пожирал несчастного. Однако верный ответ не знал никто, и за минувшие годы злой дух истребил бесчисленное множество путников.

Наследный принц прознал об этом во время своих странствий, отыскал мост Инянь и ночь за ночью стал проводить там, пока не повстречал призрака.

Дух оказался в точности таким, каким его описывали слухи, – мрачным и устрашающим. Он открыл рот и задал юноше первый вопрос. На что тот ответил с улыбкой:

– Это мир людей.

– Это ад бесконечных мучений, – возразил дух.

И сразу ошибка – вот незадача!

«В любом случае я не знаю ответа ни на один из вопросов. Так зачем ждать, пока ты задашь их все?» – подумал принц, после чего обнажил меч и пошёл в наступление.

Битва продолжалась, пока тьма не разлилась по небу и мрак не укрыл землю. Наследник престола был весьма искусен во владении мечом; призрак же был отчаян и очень страшен. Пока человек и демон сражались на мосту, солнце и луна сменили друг друга, и в конце концов злой дух был повержен.

Когда он исчез, принц посадил у моста семечко цветущего дерева. В это время один даос проходил мимо. Он увидел, как юноша, соорудив из земли могильный холмик, провожает призрака в последний путь, и спросил:

– Что ты делаешь?

В ответ наследный принц произнёс слова, которые впоследствии стали так широко известны:

– Тело пребывает в аду бесконечных мучений, душа – у Персикового источника^[2].

Даос с улыбкой выслушал его, а затем превратился в божественного полководца, облачённого в белоснежный доспех; сту-пив на облако и призвав сильный ветер, он улетел в зарю. Лишь тогда принц догадался, что ему посчастливилось встретить самого Цзюнь У, великого покорителя демонов, сошедшего на землю.

Небожители обратили внимание на этого во всех отношениях необычного юношу ещё во время фестиваля, где он исполнял роль бога войны. После происшествия у моста Инянь бессмертные пришли с вопросом к Небесному Владыке:

– Что вы скажете об этом человеке, его высочестве наследном принце?

– Его ждёт великое будущее, – был ответ.