Харпер Л. Вудс - Что таится за завесой

поставлять королю его любимые плоды на зиму, но это не означало, что он не имел права оказывать кому-либо покровительство или выделять любимчиков среди тех, кто исполнял его поручения.

И поэтому нам с братом приходилось собирать лиловые ягоды в глубине сада. Кусты росли довольно далеко от Завесы и укоренившейся там магии, но зато рядом с поместьем Мистфел. Таким образом, лорд приграничной деревни мог наблюдать за мной с балкона своей библиотеки, когда пожелает. Наша семья была одной из самых бедных. Таких, как мы, обычно отправляли работать у самой Завесы, в страданиях от всепроникающей магии, которая пыталась достать нас через барьер. Наша мать должна была бы заниматься этим каторжным трудом вместе с нами. И никого не волновало, что она осталась почти калекой после тяжелой беременности и моего рождения и что сама работа могла очень быстро убить ее.

Долг есть долг, даже если ты почти мертв.

Однако ей повезло. Она работала в самом поместье, помогая консервировать продукты, которые нельзя хранить долго. Но за это везение следовало платить.

Я тяжело сглотнула. Платить приходилось мне. Немного позже, ночью. Ночью мягкие, ухоженные руки лорда Байрона будут кормить меня лиловыми ягодами и другими деликатесами, а его затвердевший член будет прижиматься ко мне.

Он не мог лишить меня девственности – не с нашими законами и требованием богов сохранять непорочность до брака. Иначе вечным страданиям предадут не только меня, но и его самого. Но это не значило, что он не мог прикасаться ко мне, не мог причинять боль.

Пока я боролась с дрожью во всем теле от этих мыслей, страж оставил наконец в покое меня, двинулся дальше и принялся тиранить другого сборщика. Я с облегчением вздохнула, немного утешившись тем, что меня не выпороли за медлительность. В последний день сбора урожая все мы были смертельно уставшими, истощенными, готовыми свалиться чуть не замертво и проспать целую неделю. Мы с нетерпением ждали конца дня, который все никак не наступал.

– Бран, – прошипела я себе под нос, обращаясь к брату, когда тот сунул в карманы две лиловые ягоды.

Ему повезло, что карманы до сих пор не порвались, потому что он постоянно воровал плоды из Королевского сада, рискуя своей рукой. Только ради того, чтобы вкусить немного той роскоши, попробовать которую иначе он не мог бы и мечтать.

– Однажды тебя поймают.

– Расслабься, сестренка, – сказал Бран с приглушенным смешком, казалось, совершенно не обращая внимания на бдительные глаза стражей Тумана, когда те прохаживались по дорожкам в саду. – Все так торопятся закончить сбор урожая, что никто и не заметит двух пропавших ягодок.

– И все же это не помешает им лишить тебя руки, если тебя поймают на воровстве, – огрызнулась я, раздраженная его безрассудством.

Он осуждал меня за склонность к полуночным прогулкам в лесу, но рисковал всем ради того, чтобы пару раз укусить запретный плод. Он мог лишиться не только руки, но и благосклонности, которую я зарабатывала для него все эти годы, терпя прихоти лорда Байрона. Благосклонности, которая дорого обходилась лично мне.

Какой бы ужасной ни казалась цена, которую меня вынуждали платить, какой бы невообразимой она ни представлялась мне по ночам, когда тело сочилось по́том и я не могла уснуть от страха перед воспоминаниями, что могли преследовать меня в кошмарах, работа у границы с Завесой была куда более грозной перспективой. До меня доходили слухи о растениях, которые росли непосредственно перед мерцающей Завесой, – что они могут с легкостью поглотить тебя, как будто ты и есть они. Если человеку вдруг удавалось выжить после этого, он страдал от спровоцированной магией болезни, которая высасывала молодость из человека и превращала его в скелет – кости и кожу.

– Прекрасно. Значит, мне не придется делиться с тобой позже, да? – спросил Бран с самодовольной ухмылкой, прекрасно зная, что именно лиловые ягоды я когда-то считала своим любимым лакомством.

Когда была маленькой девочкой.

В самые первые дни после смерти моего отца лорд Байрон вызывал меня в свою библиотеку, чтобы жрица обучала меня частным порядком, и угощал меня лиловыми ягодами. Мне ужасно нравился этот намек на роскошь. И если бы не дурные намерения лорда Мистфела, которые испортили сладость, превратив в кислятину, то я бы до сих пор любила эти плоды.

Глаза Брана потемнели, когда он увидел, как я, сунув руку между ветвей и взявшись за очередную ягоду, --">