Борис Вячеславович Конофальский - Длань Господня

Рене, – лучше он пусть там лежит, чем здесь ходит.

* * *

Когда солдаты и офицеры стали есть, Волков не присоединился к трапезе. Во-первых, болела шея, голову не повернуть, во-вторых, он не знал, что будут делать горцы дальше. Где они? Часть их все еще топталась на берегу. Лодок у них теперь, конечно, мало, но, черт их знает, может, еще пригонят от Милликона. Там, у пирсов, этих лодок и барж десятки. А вдруг сунутся опять, только не в этом месте. Вряд ли, конечно, такое случится. В этот раз им дали так крепко, что теперь только самый сильный командир осмелится еще раз пробовать высадиться. Интересно, вправду ли капитан погиб, или горцы врут, задумав что-то.

– Черта с два они теперь сунутся, – убедительно говорил Роха.

– Да, – соглашался с ним Бертье, – разбредутся по своим домам, станут раны зализывать.

– Хорошо бы, если бы так, – поддерживал разговор Рене, – если действительно их капитан погиб, точно разбредутся, пока нового не выберут.

Волков ушел от своих людей, встал на берегу и оттуда смотрел на веселых обедающих солдат. Которым, кстати, нужно было платить за этот поход. Офицерам он платить не собирался, они все понимали, знали, что воюют за свои домишки и наделы земли, что им пожаловали. А вот с солдатами такое не прошло бы. Двести пятьдесят монет, а то и триста, будь добр, приготовь. И чем дольше он будет держать их на берегу, тем больше придется заплатить. Вместо радости от победы одолевали рыцаря все эти мысли да боль в шее.

Но Господь милостив, прибежал дозорный солдат с западного холма и сказал, что кавалера спрашивают господа, но дозорные их задержали.

– Представились? – насторожился Волков.

– Ага, говорят, что они соседи ваши, зовут их Гренеры.

– Пусти.

– Идите, идите и кланяйтесь, Карл! – говорил сосед своему молодому спутнику, слезая с лошади. – Кланяйтесь этому рыцарю. И я ему поклонюсь.

Оба они кланялись немного обескураженному Волкову. Тот поклонился в ответ.

– Надеюсь, вы помните меня, сосед, – говорил пожилой мужчина, – я был у вас по весне с двумя моими младшими сыновьями.

– Помню, помню, – отвечал кавалер, хотя припоминал этого господина с трудом, – только имя ваше позабыл.

– Гренер, Иоахим Гренер, а это мой сын Карл, мы из поместья Гренер, что в десяти милях отсюда вниз по реке, – говорил пожилой помещик.

– И что же вас привело сюда, друг мой? – спросил его кавалер. – Может, какая нужда?

– Да какая же нужда, наоборот, счастье, добрый мой сосед, счастье, которого я ждал многие годы, и виновник этого счастья – вы.

– Неужели? – не понимал Волков.

– Мужики мои ставят сети прямо сразу за вашей границей, пошли сегодня проверять их, а там мертвяк! Даже два! И по одежке совсем не наши, не лодочники, мы их по исподнему опознали, собаки горные, чтоб им пусто было. Я как раз недалеко был, дети меня и позвали. А пока ехали, так еще нашли двоих, их течением вынесло к траве, к берегу прибило утопленников. Плавают притопленные. Я уже думал, что баржа или лодка перевернулась, может, от жадности ее перегрузили дураки, а она и потони. Но нет. Вижу, порубленные двое. Видно, резали их перед тем, как в реку бросить.

Волков молчал, только чуть улыбался, глядя на соседа. И Максимилиан молчал, стоял за его спиной. И сын соседа в беседе не участвовал, слушал отца почтительно.

А Гренер все говорил:

– Гляжу, как туман с реки сошел, так плывет лодка у моего берега, там эти псы горные, мертвяков своих ищут. Кричат нам, не видали ли мы людей, не спасся ли кто. Ну, мы и говорим: вон, дохлые плавают, забирайте, на кой нам ваша дохлятина. Ну, стали они вылавливать мертвых своих. И тут мы из их слов поняли, что крепко они получили. Говорили они, что много потонуло их, говорили, что всех не выловить. Я сразу на вас подумал. Думаю, никак, это мой сосед их проучил. Все же слышали, что вы их ярмарку пограбили, думаю, решили эти дураки сдачи дать, сунулись, а сосед-то мой не промах, опять их умыл. Вот я и крикнул сыну: «Седлай, Карл, коней, поедем, узнаем, как дело было». Всего час езды, и мы тут. Вот и приехали узнать подробности и поздравить вас. Уж расскажите, как тут вышло, я тоже в седле не один год провел под знаменами нашего герцога.

Вся эта речь была полна восхищения и очень радовала кавалера. Правда, последние слова Гренер произнес без должного почтения. Волкову показалось, что не очень-то сосед жалует курфюрста.

– Рассказывать особо нечего, – отвечал он соседу. – Узнал я, что горцы лодки пригнали сюда, решил --">