Артем Лукьянов - Мягкий приговор

злиться, на выходки братца или на перенос мероприятия.

— Так будет лучше всем. Поверь… Рихт успеет завершить свои дела и не опоздает, как в тот раз… Тем более у него сейчас наклевывается инициация нового воина-командира — все так же спокойно ответила ей Силиция.

— А то, что эти варвары снова буянят и не приносят жертвы в должном объеме тебя не смущает?

Силиция сбросила с себя накидку, обнажив тело, и неспешно зашла в воду. Та сильно забурлила. Артур, словно ребенок загикал и заулюлюкал, радуясь возмущению воды.

— Асти, успокойся дорогая… Для тебя тоже есть приятная новость… Разве Артур тебе не сообщил?

Она погрузилась в бурлящую пену и нырнула на глубину. Цвет воды начал неспешно меняться с прозрачного на кроваво-красный. Где-то в ее толщах вспыхнул ярко алым огоньком медальон на груди Силиции. Она всплыла и ухватившись за борт в блаженстве закатила глаза. Астерия, пройдя через полукруглую рамку из дорогого матово-белого с красными прожилками камня, тут же высохла. Ее волосы слегка распушились и посветлели. Она встала возле ниши со своей одеждой и повернулась в сторону воды, откуда улыбаясь и посвистывая выходил ее непутевый брат.

— Ничего не хочешь мне сказать? — спросила она его, прожигая своими колкими глазами.

Тот, не понимая, посмотрел и покрутил головой.

— Я, сестренка, не очень люблю все эти кровяные ванны…Мне их мало… Мне бы, как раньше, чтоб с огоньком или еще лучше, чтоб присунуть! — начал он зачем-то о своем.

О пристрастии своего братца к изнасилованиям она и так хорошо знала. И то, что тот, гораздо активнее напитывал свой медальон энергией таким мерзким способом — тоже. Выслушав его жалобу на нежелание нырять в наполнившийся кровью бассейн, в котором теперь отмокала Силиция, Асти, выругавшись в сердцах, снова спросила:

— Блин, Артур, что за новость ты нес сюда!?

Тот на секунду задумался, шлепая босыми ногами ей на встречу. Затем, ступив за рамку и выйдя так же сухим, он внезапно хлопнул ее по плечу и радостно выдал:

— А! Так, это! … Бродерика-червивого поймали! … Изловили на Кроне, прикинь!?

Глаза Астерии расширились от этой новости. Лицо расплылось в улыбке радости и счастья, отчего она стала выглядеть еще более неказисто и даже придурковато.

— И что!? Когда суд!? — обрадовалась Астерия и кинулась расспрашивать братца, потряхивая его за руку, которой тот приложился к ее плечу.

— Ха-ха, сестричка! Суд уже был! … Его к Фобии приговорили! Мозги вправлять будут! — радостно выпалил Артур.

Однако лицо Астерии наоборот осунулось и побледнело от услышанного. Даже радостные глаза сразу же как-то стухли и уперлись куда-то в стену.

— А что у вас в Патруле всех так? Чуть что сразу Фобия… Корректоры, бляха муха! … Ужели нельзя там в космос голым выкинуть или просто бластером башку снести! — развеселилась внезапно от услышанного Силиция.

Астерия однако не ощущала такой радости, а поднявшееся настроение той для нее было вполне объяснимо. «Дура избалованная, напиталась кровушкой, как упырь, теперь балдеешь с выключенным мозгом!»

— Не вижу ничего смешного! — резко ответила она Силиции и повернулась к глуповатому братцу. — А ты чему радуешься, а!? Или не знаешь, что он все равно сбежит!? … А потом что!? Опять его ловить!?

Артур, слушая сестру, перестал улыбаться. Он снял свою руку с ее плеча и двинулся к нише с личной одеждой.

— Асти, успокойся… Что тебе до него? … Сбежит, ну и ладно. Поймают опять, никуда не денется.

— Этот денется. Ты его плохо знаешь… Он у нас в академке такое вытворял, тебе не снилось… Хватит уже того, что он с этим уродом Саймоном из Би-Проксимы спелся… Вот, не пожгли всю эту кодлу в Академии, теперь разгребаем широкой лопатой!

Артур еще не успел одеться, но ковырялся в своем комбинезоне, будто в растерянности. Астерия махнула ему рукой подождать его. Тот повернулся к ней и заплакал. Она настолько этого не ожидала, что даже застыла в изумлении.

— Э! Братец мой милый! Ты здоров!? … Чего слезы пустил, а!?

— Зачем ты мне напомнила про Сая!? — рявкнул он на нее. — Он мой кораблик сломал, падла! Мою шипастую «Фурию»! … Ее до сих пор не починили!

На красном лице в лютой злобе с перекошенными губами светились два уголька глаза. Он перестал реветь, но продолжал злиться и негодовать. Астерия подошла к брату вплотную и, расставив широко руки, обняла его, прижавшись всем телом, чтоб успокоить. Это --">