Евгения Сергеевна Сафонова - Карнавал лжи

и Джеми в своём доме, когда Таша умирала от отравления.

Лир, Мэл и Кира Инграны – соответственно сын, невестка и внучка Тальрин.

Нирулин – цверг, служанка в пригорном трактире. В благодарность за то, что Арон исцелил её умирающую дочь, на время поселила Лив под своей крышей.

Кристаль Чудотворная – святая спасительница Аллиграна от орд нечисти, основательница кристалинской церкви. Именно её стараниями у людей появились маги и амадэи.

Ликбер Великий – величайший волшебник в истории Аллиграна. Сверг амадэев, положил начало правлению династии Бьорков, короновав своего племянника, ценой своей жизни спас страну от вторжения тварей из Бездны.

Посвящается всем, кто помог мне не опустить руки за те годы, на которые растянулись мои странствия по Аллиграну, и добраться сюда.

Книга первая. Когда приходит тьма

Легче всего обмануть человека, когда он пытается обмануть вас.

Франсуа Ларошфуко

* * *

Зима давно коснулась леса вымораживающим дыханием, укрыв землю белым плащом, облив тёмные стволы ледяной глазурью. Ветви елей гнулись под весом обременившего их снега. Иногда пробравшийся в чащу ветер заставлял их дрожать, и тогда на бегущую через лес девушку падали холодные белые хлопья, разбивавшиеся о её плечи и сыпавшиеся со спины белой пудрой.

Любой сторонний наблюдатель сразу заметил бы некую странность происходящего. Честно говоря, хорошенькая девушка, опрометью бегущая через тёмный лес, уже являла собой странное зрелище. К тому же, несмотря на лютую стужу, на ней было только шерстяное платье, определённо не походившее на зимнюю одежду. Если присмотреться, можно было заметить, что ноги её, по колено проваливающиеся в снег, обуты в лёгкие кожаные туфли.

Девушка тяжело дышала; лихорадочный румянец раскрашивал её лицо, растрёпанные волосы лезли в раскрытый рот, жадно пьющий ледяной воздух. Она спотыкалась и падала, поднималась, снова спотыкалась и снова падала, – но бежала так отчаянно, словно от этого зависела её жизнь.

Накрыв лес гулким куполом отзвуков, над деревьями раскатился призыв охотничьего рога. Девушка застыла и обернулась через плечо, пытаясь отдышаться, дрожа всем телом.

Когда вдали раздался быстро оборвавшийся крик, она закусила губу и побежала дальше, и только ели могли услышать её всхлип.

Рыдая от ужаса, девушка бежала вперёд, пока крики за её спиной становились чаще. Если б она оборачивалась, то могла бы видеть, что где-то ели озарили потусторонние белые отблески, где-то полыхнула вспышка голубого света, охватившая деревья синим пламенем, выжегшая в лесу огненный квадрат.

Она не могла видеть того, что предшествовало крикам, но могла слышать то, что звучало после них. Эхо далёкого смеха.

Вскоре девушка выбежала на поляну. В лунном свете снег искрился, словно присыпанный алмазной крошкой. Замороженный воздух был до того прозрачным, что походил на жидкий хрусталь.

Когда она снова упала, то не сразу смогла подняться.

Она не видела, что кто-то наблюдает, как она, пошатываясь, бредёт вперёд. Каждый шаг был всё медленнее, каждое движение давалось всё труднее.

– А ты молодец, – наконец сказал наблюдатель. Не слишком громко, но достаточно, чтобы быть услышанным. – Выносливее других.

Девушка не стала оборачиваться. Не решилась тратить на это бесценное время. Лишь подобрала юбку и побежала снова, – но наблюдатель уже растворился в лесной тьме и возник прямо перед ней. Лёгкого толчка в грудь оказалось достаточно, чтобы девушка, нелепо взмахнув руками в попытке удержать равновесие, упала назад, утонув в глубоком снегу.

И больше не встала.

Какое-то время наблюдатель смотрел на неё сверху вниз. Почти ребёнок, она лежала в своём лёгком платье, разметав тёмные волосы по белой земле, раскинув руки, точно решив нарисовать на снегу крылья.

Она больше не пыталась бежать. Просто лежала и смотрела на собственную смерть, и её слёзы скатывались на снег.

– Зачем? – Слово, вырвавшееся из застуженного горла, было хриплым, едва слышным. – Зачем вы сняли чары… перед охотой?

– Это не моя воля. – Глаза наблюдателя светились, будто отражая лунное сияние; свет их был обволакивающим и мягким, как его голос. Снег не приминался под его ногами. – Но иначе вы бы не убегали, а это, согласись, было бы не так интересно.

– За что? Мама служила вам…

– Да, и служила верно, опасаясь за твою жизнь.

– Она --">