Катя Брандис - Месть пумы

застрелит?! А что, если он подумает – ну, как та гремучая змея, – что я хочу на него напасть? Только бы отец не бросился меня защищать! Нельзя убивать этого человека! Я зашипел при одной только мысли об этом. О боже! Я зашипел! Он решит, что я настроен враждебно!

– Бен, с тобой всё в порядке? – донеслось издалека.

– Тут пума, кажется, молодой самец, – крикнул бородач в ответ и немного опустил лук. – Сосунок ещё, судя по всему. Оставайтесь на месте, я попробую его прогнать.

О чём это он? Я уже совсем взрослый! И прогонять меня не нужно. Я и сам хочу побыстрее убраться отсюда!

Я обиженно развернулся к мужчине задом. А потом пустился бежать, не чуя под собой лап.

На пути к отцу я услышал странный, всё нарастающий шум. И тут уже меня охватила паника. Над нами парила огромная стрекоза: именно от неё исходил этот необычный треск.

– Что это такое? Нам угрожает опасность?

Я прижал уши и, шипя, скрёб когтями землю, озираясь в поисках пути для отступления.

– Нет, на этот раз опасности нет. Это вертолёт, он прилетел за упавшей женщиной, – ответил отец и подтолкнул меня в укрытие, чтобы нас не заметили сверху. – Она, наверное, сломала ногу.

И снова у меня перехватило дыхание от чувства вины:

– Я не хотел, чтобы так вышло!

– Я знаю, не бери в голову. Люди сами подлые и коварные, – мрачно сказал отец. – Вот с такого вот вертолёта меня однажды пытались ранить, а может, даже убить. Хотя я им ничего плохого не сделал, я просто охотился.

Я растерянно посмотрел на отца, не понимая, верить ему или нет. Ведь тот бородатый мужчина не причинил мне вреда. Он был добр ко мне. Хотя, возможно, существуют и злые люди.

Исчезнуть незамеченными сейчас бы не получилось, поэтому мы затаились под выступом скалы и ждали, пока все люди наконец-то уйдут. Казалось, что жуткий треск вертолёта никогда не смолкнет. Я всё ещё никак не мог прийти в себя от всего случившегося.

– Я расскажу тебе одну историю, – сказал отец. Он лежал, тесно прижавшись ко мне, согревая меня теплом своего тела, чтобы хоть немного успокоить. – Ты ведь хотел знать, видели ли меня люди в человеческом обличье?

– Да, очень, – ответил я, беспокойно озираясь.

– Это случилось на северо-западе отсюда, на территории моей семьи, – начал рассказывать Ксамбер. – До меня дошёл слух, что недалеко от нас живёт оборотень-пума, самка. Я очень захотел с ней познакомиться. И отправился к ней.

– Это была мама?

Отцу удалось заинтересовать меня. Мой вздыбленный мех постепенно снова разглаживался.

– Мама. Я понимал, что она захочет увидеть меня и в облике человека тоже, но у меня совсем не было опыта в превращениях. Поэтому по пути я всё время превращался туда-обратно. И один раз я превратился на берегу реки. И раз уж я там оказался, то попытался поймать руками рыбу.

– А что потом? – мне становилось всё интереснее.

Отец закатил глаза. В обличье пумы это выглядело очень смешно.

– А потом на реке появилась надувная лодка, полная людей. И они все начали – наверное, потому, что на мне не было этих тряпок, – кричать, таращиться на меня и показывать пальцем. Было просто ужасно.

– Вот это да!

Рассмеяться по-настоящему в облике пумы невозможно, поэтому я просто весело фыркнул.

– Это ещё не всё! Представляешь, мама уже тоже была поблизости, она спряталась в зарослях ивняка и всё видела! Эта сцена её очень развеселила. И судя по всему, я понравился ей не меньше, чем она мне. – Папа казался смущённым. – Следующим летом родилась Мия, потом ты.

Шум постепенно затихал. Огромная стрекоза улетела, забрав с собой пострадавшую женщину. Некоторое время спустя исчез и запах лошадей, и под защитой сумерек мы с Ксамбером вернулись домой к Мие и маме.

Сегодня я уже намного лучше знаю людей, но до сих пор не понял – добрые они или злые. Похоже, в них есть и то и другое. Оборотни ведь тоже не все хорошие, например небезызвестный оборотень-пума, у которого, как я недавно узнал, в арсенале есть чёрный вертолёт.

Но теперь я хотя бы догадываюсь, почему в моего отца тогда стреляли с воздуха. Скорее всего, в пылу охоты он оказался за пределами Национального парка и приблизился к одной из ферм. Если пума представляла собой угрозу людям или домашним животным, в неё разрешалось стрелять. Именно против этого правила выступал Эндрю Миллинг.

И я бы с удовольствием поддержал его в этой борьбе. Но мне претит, что он одержим местью и хочет навредить людям. Неужели он ещё раз попытается убить меня, если я --">