Владимир Грузда - Доступ

Здравый смысл подсказывал: с таким предположением в полицию лучше не ходить – наверняка закроют в дурке. Оставался единственный многократно испытанный путь – запись на смартфон и сеть. Хотя он даже не предполагал, что собирался найти.

Преисполненный чувством удовлетворения и довольства собой, он отбил домашним и Вике СМС с предупреждением, что заночует у друга. Сменил настройки оповещения.

– Эй, пацан, тебе чего? – из-за борта фургона выглянул черноусый работник.

– Я это…

– Отдел продаж на третьем этаже. Правильный выбор! Не прогадаешь!

Марк кивнул и неуверенно двинулся в сторону главного входа в Торговый Центр. Справа пронзительно засигналила машина. Он вздрогнул и оглянулся. Оказывается с дуру поперся поперек проезжей части. Извиняясь кивнул. Обошел замерший в нетерпеливом ожидании автомобиль. Затем, убедившись, что никто не смотрит, поспешил к остановке автобуса.

Идти в офис продаж фирмы “Доступ” не имело никакого смысла. Он увидел достаточно.

***

Первым адресом в сфотографированном маршрутном листе значился элитный дом на Октябрьской набережной. Этот дом Марк знал – там ему ничего не светило. Кругом камеры, охраняется ЧОПом.

Второй – на Крестовском острове. Тоже без вариантов.

Квартира на верхнем этаже четырехэтажного дома на проспекте Стачек показалась подходящей для засады. Дом был старым. На лестничных маршах царил полумрак. Тусклые лампочки в покрытых вечной пылью плафонах даже днем лишь добавляли мрачности. Пахло сыростью, котами и болезненной стариной. Примешивался запах монтажной пены и сколотой штукатурки. Но этим запахам грозило вскоре раствориться в тяжелом духе старой парадной.

“Доступ” свою работу успел закончить, фирма работала на удивление быстро.

Марк поднялся на площадку верхнего этажа и подошел к темно-бордовой двери. Посреди старых соседних дверей и облупившихся, облезлых стен, она сияла чистотой, притягательной новизной и пугающей загадочностью.

Не в силах оторвать взгляд, Марк с минуту стоял перед входом в чужую квартиру.

В правой ладони почудилось легкое покалывание и усиливающееся тепло. Парень с удивлением уставился на собственную ладонь и заметил маленькие искорки на кончиках пальцев. Не отдавая себе отчета, он протянул руку к ручке, ощутив холод рифленой поверхности.

Энергичные огоньки заструились вдоль ладони, и скручиваясь в огненную спираль охватили дверную ручку. Рама тускло замерцала оранжевым. Дверь начала открываться. Из квартиры пролился ровный яркий свет. Марк отшатнулся, выпустив ручку. Сияние пропало. Дверь закрылась.

Еще минуту он стоял посреди полутемной площадки этажа и глядел на собственную ладонь. Щелчок замка квартиры слева заставил действовать. Он стрелой взвился вверх по скрипучей ржавой лестнице на крышу, и упершись затылком и спиной в нагретый солнцем люк, замер в узком колодце выхода наверх. Теперь заметить его мог лишь очень наблюдательный человек. По счастью, на площадку вышла бабушка в ситцевым халате неопределенного цвета. Застиранном и залатанном. Старом настолько, что лишь не на много уступал возрастом хозяйке. Ее седые волосы напоминали опушившуюся головку созревшего одуванчика. Блеск узких, оплетенных сетью глубоких морщин глаз, выдавал умственное нездоровье.

Бабушка, не раздумывая, приковыляла к новенькой соседской двери и ухватилась за ручку. Только теперь Марк заметил, что ручка и рама продолжали мерцать через продолжительные периоды времени.

Проход в квартиру открылся. Яркий свет вновь залил площадку четвертого этажа. Но это нисколько не смутило старушку. Та уверенно и резво проскочила внутрь. Дверь бесшумно затворилась.

Марк подождал, затем осторожно начал спускаться вниз. Спустился до половины лестницы, когда распахнулась дверь квартиры, откуда пару минут назад выбралась бабушка.

Выглянувшая из-за двери женщина, выглядела удивленной:

– Мама?

Женщина выскочила на площадку, перегнулась через поручни. Вгляделась вниз. Прислушалась. В колодце парадной царило безмолвие.

– Мама? – вновь позвала она и обеспокоено огляделась.

Заметив застывшего между этажом и крышей Марка, она с надеждой в голосе спросила:

– Вы здесь бабушку не видели? Она у нас немного не в себе. Сама дверь уже лет десять не открывала. А тут…

Марк хотел ответить, но понял, что благоразумнее промолчать. Лишь помотал головой.