Рошани Чокши - Корона желаний

неоплатном долгу перед Момо, Додо, Куки, Погги и Пандой. Спасибо, что и бровью не ведете, когда я ношусь по дому, повсюду разбрасывая очки, надеваю рога, консультируюсь с силами зла и никогда ничего не рассказываю о своих писательских проектах. Спасибо Шрайе, тете Паллави и дяде Санджаю за то, что пустили меня в свою жизнь и на свою кухню, за поддержку, любовь, вздохи и пиццу. Спасибо Аману: за смех и ореховый пирог, за выполненные обещания и развеянные кошмары, за то, что напоминаешь, как оставаться человеком, и без конца бросаешь мне вызов. А самое главное – за то, что вернул в мир волшебство, когда я разучилась его видеть.

И наконец, спасибо моим читателям. Я вас обожаю. Каждый день вы вдохновляете и покоряете меня. Спасибо за фан-арты, плей-листы, письма, поддержку и любовь. Спасибо за возможность рассказывать эти истории.

Пролог Приглашение

Горечь снедала Викрама так долго, что он научился искажать и заглушать это чувство. Однако сегодня не стал применять свой многолетний опыт, позволив ядовитым клацающим зубам впиться в сердце. Когда он приблизился к скоплению деревянных хижин, образующих ашрам^[2], в воздухе разливались отголоски смеха. Викрам замер в темноте, чужой на всеобщем празднике жизни.

С восьми лет он часть года обучался в ашраме вместе с другими знатными юношами. Вот только остальных тяготила необходимость возвращаться в родные королевства и применять полученные знания на практике. Но не Викрама. Ему по возвращении в Уджиджайн всякий раз напоминали, что его образование – чистая формальность. Не фундамент. И Викрама все устраивало. Раз от него ничего не ждут, то можно учиться, не опасаясь никаких рамок, и выстраивать собственное мнение, не страшась его озвучить. Мысли его всходили на плодородной почве молчания, молчание обострило проницательность, и только она заставила Викрама принять титул, коим его одарила, пусть и неохотно, отцовская империя: Принц-лис.

Но проницательность не спасет, когда он шагнет в ашрам и лишится возможности игнорировать празднество другого принца, призванного в родные земли, дабы взойти на трон. Вскоре и Уджиджайн призовет Викрама домой. И что тогда? Дни сольются воедино. Надежда угаснет. Станет сложнее обманывать совет. Сложнее говорить. Викрам стиснул кулаки. Горечь вылилась усмешкой на губах. Столько лет он верил, будто предназначен для чего-то большего… Голова его полнилась мифами и сказками, в которых магия убеждала принцев не обращать внимания на тени, вручала им короны и превращала их жизни в легенды. Викрам привык ждать момента, когда и пред его глазами откроется новый волшебный мир. Но со временем надежды его стали тусклыми и безрадостными. Совет Уджиджайна об этом позаботился.

У входа в ашрам, озаренный угасающим пламенем церемониального костра, сидел мудрец. Откуда он здесь в такой час? Шею его обвивала золотистая шкура мангуста. Нет, не шкура. Живой, просто задремавший мангуст.

– А вот и ты, – промолвил мудрец, открывая глаза. – Я уж тебя заждался, Принц-лис.

Викрам настороженно замер, по спине пробежали мурашки. Его никто не ждал. Никто не искал с ним встречи. Мангуст на шее мудреца зевнул, и что-то вывалилось из его пасти. Потянувшись, Викрам сжал пальцами что-то холодное и твердое, и сердце его ускорило бег. Рубин. Камень вспыхнул неестественным светом.

Мангуст зевнул… драгоценностью?

– Хвастунишка. – Мудрец щелкнул его по носу, и уши зверька укоризненно поджались.

Мех его мерцал во мраке, блестел, будто настоящее золото. Будто… магия. В детстве Викрам верил, что чары спасут его. Даже пытался поймать волшебство в ловушку. Как-то раскинул сеть на исполняющего желания якшу^[3], но в итоге заполучил крайне возмущенного павлина. С возрастом он оставил попытки, но так и не избавился от надежды. Лишь она отделяла Викрама от трона, что должен был принадлежать ему только на словах. Пальцы крепче сжали рубин. Камень вздрогнул, запульсировал, и пред лицом Викрама вспыхнул образ: он сам… сидит на троне. Могущественный. Освобожденный.

Юноша едва не выронил рубин. Магия прильнула к коже, по венам промчался звездный свет, и мудрец усмехнулся:

– Лишился дара речи? Ну-ну, принц-лисенок. Может, слова роятся в твоей голове, а ты просто не в силах протянуть руку и схватить верное. Но я добрый. Ну… или не очень. Доброта – весьма зыбкая штука. Но я люблю оказывать помощь. Сейчас ты должен спросить: «Зачем вы здесь?»

Потрясенный Викрам лишь --">