А. Командор - Боги мёртвого мира. Часть 2

– Похоже… – звук из его глотки вылетел тихий и скрипучий, как карканье вороны. Он откашлялся, промочил языком пересохшие губы и продолжил: – Похоже, здесь пусто.

Никто ничего не ответил. Да и что тут ответишь.

– Интересно, как давно это все началось? Сколько деревень затронуло?

– Судя по всему, пока не много.

Они вышли к центру деревни, на открытую вытоптанную площадку. Посередине в окружении камней валялись остатки костра, а вокруг на расстоянии пары шагов от центра стояли грубо сколоченные лавки. Забытое и заброшенное место общего сбора, вечерних посиделок с выпивкой и дружных пьяных песен.

Селестия почему-то решила остановиться. С лицом, не выражающим никаких эмоций, она повернулась к остальным.

– Я должна остановить распространение болезни. Поэтому как только мы встретим живых зараженных, вы продолжите путь без меня.

Нову, казалось, не на шутку испугало это решение. Ее глаза округлились, а губы приоткрылись, но она так и не облекла свою мысль в слова. Зато Инмори как и всегда безошибочно предугадала вопросы до того, как те были заданы.

– Вы не заразитесь, я об этом позабочусь. А когда разберусь здесь, догоню вас на пути в Эргримм.

«Можно остаться с тобой?» – хотел произнести Келлгар, но вовремя одумался и перефразировал вопрос, чтобы не выглядеть дураком перед друзьями:

– Может, нам не стоит разделяться?

– Нет. – Каким-то образом он почувствовал, что это ответ на его мысленный вопрос. – Вы, детишки, будете меня только отвлекать. Ничего страшного не случится, если мы пару недель отдохнем от общества друг друга.

Больше возражать никто не решился.

– Так ты хочешь найти лекарство и остановить эпидемию? – Лицо Берта немного посветлело, разгладилась морщинка между бровей. Он переводил взгляд с одного своего спутника на другого, пока не остановился на Келле. Остаток фразы он адресовал товарищу. – По-моему, это именно то, что нужно миру сейчас больше всего. Инмори найдет лекарство, и эта чума остановится.

– Это не чума.

– Какая разница, я все равно не разбираюсь. А мы тем временем уйдем в более безопасные районы, куда болезнь еще не добралась. Подальше от всего этого кошмара. И будем в безопасности.

Его сестра немного помедлила и кивнула. Келлгару не хотелось путешествовать без своей наставницы, но он отлично понимал, что в данной ситуации ничего не решает. По сути, никто из них ничего не решал, за исключением самой Бессмертной. Так что оставалось только согласиться с принятым ею решением.

– Да. Сейчас самое важное – остановить распространение болезни. Так, может, уберемся уже из этой деревни?

– Что, тишина тебя пугает, мальчик? – Инмори странным образом умудрилась усмехнулся, совершенно не изменившись в лице. Келл в который раз задался вопросом, намеренно она не улыбается или просто не умеет. – В одном ты прав – так быть не должно.

Черный пес под ней безо всякой видимой команды повернулся и зашагал между пустых домов. Остальные старались не сильно отставать от нее: никто из людей не хотел бы оказаться в этой мертвой деревне в одиночку. Тишина действительно пугала, и не только Келла.

Чуть дальше посреди дороги кто-то бросил тачку с выцветшими тряпками и посудой. Часть хлама валялась на земле, а остальное в беспорядке. Видимо те, кто уходили последними, не побрезговали порыться в чужих вещах в надежде найти для себя что-то ценное. За тачкой в пыли валялась тряпичная кукла. И дальше на протяжении всего пути дорогу вымостили оброненные в спешке вещи, будто жители похватали свое добро, какое успели, и кинулись прочь из деревни, надеясь обогнать страшную болезнь.

На окраине на невысоком пригорке притулилась маленькая деревянная часовня, на вид такая же жалкая, как и остальные хижины. Створки дверей остались распахнуты в приглашающем жесте, а по тропинке к ней и на ступенях лежали тела. Двое лицом в землю с протянутыми руками в надежде доползти до священного места, еще двое и мать с младенцем на руках у стен часовни. Издалека казалась, что они присели отдохнуть. Наверняка тьма внутри скрывала еще несколько трупов. Больные стремились в эти манящие лживые объятия в надежде, что Бог защитит их, излечит или простит. Но он, как и много сотен лет до этого, остался глух и к мольбам верующих, и к их предсмертным проклятиям.