Марик Лернер - Война за веру

прекрасно известным. Хотя об остальных товарищах прикованный ничего не знал, не сомневался в грядущих неприятностях.

– Мне? Ничего, – извлекая из сумки странный серебристый предмет, сообщил друид. – Просто твои бандиты обнаглели и стали лишнее болтать. Пришлось принимать превентивные, если ты меня понимаешь, меры.

Человек как раз не понимал слова, зато хорошо умел чуять опасность. Прежде инстинкты не подводили, и он несколько раз уходил от облав, не имея сведений. На одних инстинктах.

– Ну и попал мне в руки очень любопытный экземпляр. – Маг небрежно показал на молодого человека.

Тот широко улыбнулся, показывая на удивление белые зубы, и сказал просительным тоном нечто невразумительное. Ни на один из известных языков это не походило. Охранник дернул его назад.

– Вот видишь, – довольно сказал плюгавый волшебник, – нечто хочет поведать, а выходит бессмыслица. Да и сам странный тип. Я, понимаешь, люблю загадки.

– Я-то при чем?

– Знаешь ли, – он поворошил кочергой на жаровне древесные угли, – давно хотелось проверить одну старую теорию. Даже изготовил клеймо с нужной руной. А тут такой удобный повод. Даже два. Очень не люблю, когда материал зря пропадает, а таскать бондов с округи для опытов чревато неприятными слухами и волнениями. Рабы тоже недешевы. Приходится использовать всяческую мразь. Приговоренных. Это, – он поднял специальными щипцами тот самый изогнутый штырь со светящимися от жара блямбами на концах, – руна «ум». Перекачаю ему из твоего мозга, что там имеется. Ты вряд ли переживешь процедуру, но тут ничего не поделаешь. То есть не сдохнешь. Жить останешься, только в виде тупого, пускающего слюни овоща. Вряд ли такая жизнь кому в радость.

Прикованный дико рванулся. Толку от этого не было никакого. Кто б его ни посадил в кандалы, дело свое знал прекрасно. Шею и то не повернешь. Он бы с радостью сейчас ее свернул, но голова, как и конечности, прижаты намертво. Не столько пугала смерть, сколько результат использования на нем магии.

– Не получается иначе. – Маг сделал жест, видимо хорошо понятный, и охранник резко ударил молодого парня, повинуясь хозяину.

Подхватив тело в бессознательном состоянии, осторожно положил рядом с грабителем. Голыми руками разорвал рубашку, обнажив предплечье.

– Я долго размышлял и пришел к выводу, что в древние трактаты вкралась ошибка. Не зря говорится об использовании. Надо правильно применять. Чуток подправил. Надеюсь, вышла истинная «память». Не «ум». Я передам знание языка при твоей помощи. Правда, тебе без разницы. Нельзя выдрать из головы кусок знаний. Они слишком связаны с разумом.

Тот снова дернулся с рычанием дикого зверя.

– Если б ты был образован, может, и сумел бы оценить великий семилетний труд и одиннадцать отдавших жизнь за науку убийц. В сегодняшнем опыте полностью уверен. Ты станешь двенадцатым во имя знания. И к тому же не требуется печать на лоб. – Он гнусно хихикнул. – Держи, – приказал звероподобному, и тот навалился всей тяжестью на молодого парня.

Железная рука, не соответствующая субтильному виду мага, нажала на грудь бывшего главаря банды, не позволяя шевельнуться, а затем его плеча коснулся раскаленный металл. Второй конец изогнутой железки опустился на тело другого подопытного, и маг пропел древнюю формулу, которую и сами профессионалы не понимали, заучивая наизусть. Тут важно было буквально все, от интонации до скорости и плавности. Не зря среди волшебников без музыкального слуха делать нечего. Ну еще, конечно, железные нервы надо иметь, когда рядом орут на два голоса заклейменные. Это ж не до́мы^[1], и демонстрировать несгибаемость при свидетелях им ни к чему. К тому же один орет от отчаяния, а второй с перепугу, очнувшись от боли. Святой металл жжет гораздо больнее железа, и пока этого никто объяснить не сумел, хотя установлено точно.

Когда глаза бывшего грабителя стали бессмысленными, друид убрал щипцы и кивнул помощнику, чтоб и тот отпустил своего подопытного. Посмотрел и удовлетворенно кивнул. Если на плече превращенного в овощ грабителя имелась неприятная рана, от которой несло паленым, то у парня аккуратное клеймо с хорошо видимой отпечатавшейся руной. Свое дело он знал прекрасно и не в первый раз наблюдал результат. Нисколько не удивился, когда подопытного стала бить дрожь, изо рта понесся дикий вой, и он схватился за голову.

– Через полчаса вернусь, – сказал маг почтительно слушающему --">