Рик Риордан - Перси Джексон и похититель молний

вставать, но Гроувер усадил меня обратно на место.

– Ты уже на испытательном сроке, – напомнил он. – Сам знаешь, кому в случае чего попадет.

Вспоминая об этом, я жалею, что не всыпал Нэнси Бобофит прямо там. Класс для провинившихся был просто песней по сравнению с той жестью, которая вскоре меня ожидала.

Мистер Браннер вел экскурсию по музею.

Он ехал впереди в коляске, а мы шли за ним по просторным гулким коридорам, мимо мраморных статуй и витрин с жутко древней черно-оранжевой глиняной посудой.

У меня не укладывалось в голове, что всему этому целых две, а то и три тысячи лет.

Учитель собрал нас вокруг каменного столба тринадцать футов высотой с большим сфинксом наверху и стал объяснять, что это погребальный знак, стела, с могилы девочки примерно нашего возраста. Потом заговорил о резьбе по бокам. Я старался слушать, было даже вроде как интересно, но все остальные болтали, и каждый раз, когда я одергивал их, наша вторая сопровождающая – миссис Доддз – злобно на меня поглядывала.

Миссис Доддз вела у нас математику. Это была невысокая тетка родом из Джорджии. Она всегда ходила в черной кожаной куртке, хотя ей уже стукнуло пятьдесят. Вид у нее был такой суровый, что сомневаться не приходилось: такая запросто протаранит «Харлеем» твой шкафчик. В Йэнси она появилась в середине учебного года, когда у нашей предыдущей учительницы случился нервный срыв.

С первого дня миссис Доддз записала Нэнси Бобофит к себе в любимицы, а меня считала исчадием ада. Когда она тыкала в меня крючковатым пальцем и сладеньким голоском говорила «Ну, дорогуша», я знал: придется месяц оставаться после уроков.

Как-то раз, после того как она заставила меня до полуночи стирать ответы из старых учебников по математике, я сказал Гроуверу, что, по-моему, миссис Доддз вообще не человек. Он серьезно посмотрел на меня и ответил:

– Ты абсолютно прав.

Мистер Браннер всё рассказывал о греческом погребальном искусстве.

В конце концов, когда Нэнси Бобофит захихикала, ляпнув что-то о голом парне на стеле, я повернулся к ней и сказал:

– Ты заткнешься?

Получилось громче, чем я рассчитывал.

Вся группа захохотала. Мистер Браннер прервал рассказ.

– Мистер Джексон, – обратился он ко мне, – у вас есть что добавить?

Я покраснел до самых ушей и ответил:

– Нет, сэр.

Мистер Браннер указал на рисунок на стеле:

– Может быть, расскажете, что здесь изображено?

Я посмотрел на резьбу и почувствовал облегчение, потому что и правда знал, что это.

– Это Кронос пожирает своих детей, верно?

– Да, – подтвердил мистер Браннер, которого мой ответ явно не устроил. – И он это делает потому, что…

– Ну… – я изо всех сил пытался вспомнить. – Кронос был верховным богом, и…

– Богом? – переспросил мистер Браннер.

– Титаном, – поправился я. – И… он не доверял своим детям – богам. Вот, хм, Кронос и съел их, да? Но его жена спрятала младенца Зевса, подсунув Кроносу вместо него камень. А потом, когда Зевс вырос, он обманул Кроноса и заставил его изрыгнуть своих братьев и сестер…

– Фу! – скривилась позади меня одна из девчонок.

– …началась страшная битва богов с титанами, – продолжал я. – И боги победили.

Раздались смешки.

Рядом со мной Нэнси Бобофит зашептала подружке:

– Можно подумать, в жизни нам это пригодится. Прикинь, устраиваешься ты на работу, а в анкете написано: «Объясните, почему Кронос сожрал своих детей».

– И как же, мистер Джексон, – сказал Браннер, – это может, по справедливому замечанию мисс Бобофит, пригодиться в жизни?

– Спалилась, – пробормотал Гроувер.

– Заткнись, – зашипела Нэнси, лицо которой стало ярче ее рыжих волос.

Ну хоть Нэнси тоже получила. Мистер Браннер был единственным, кто замечал, когда она говорила гадости. У него не уши, а радары.

Подумав над его вопросом, я пожал плечами:

– Не знаю, сэр.

– Ясно. – Вид у мистера Браннера был разочарованный. – Что ж, вы получаете только половину зачета, мистер Джексон. Зевс действительно напоил Кроноса вином, смешанным с горчицей, отчего тот изрыгнул остальных пятерых детей, которые, конечно, благополучно жили и росли в желудке титана, потому что были бессмертными богами. Дети свергли отца, разрубили его на куски его же косой и сбросили останки в Тартар – в самую темную часть Подземного мира. На этой счастливой ноте прервемся на обед. Миссис Доддз, не проводите ли нас обратно?

Ребята двинулись к выходу: девчонки держались за животы, а --">