Алекс Делакруз - Молодые боги

Алекс Делакруз Молодые боги

© ООО «Издательство АСТ»

Пробуждение

«Я в раю?»

Подо мной была мягкая, словно перина, трава – лежать на ней легко и приятно. Сквозь шелестящие листья деревьев виднелось пронзительно голубое небо. Сочность красок казалась невероятной – идеально яркий мир.

Если это и не рай, то очень похоже.

Попробовал было встать, но тело не слушалось. Понемногу приходя в себя, почувствовал ледяное дыхание холода по спине – перед глазами возникла пугающе четкая картинка воспоминаний: ночной перекресток, перекрученный велосипед, сломанная, будто кукла, фигурка Кати на обочине.

Вспомнил, как с криком, не сознавая, что делаю, бросился к черному кроссоверу, с ненавистью распахивая дверцу. Это была полная машина опьяненных безнаказанностью и наркотическими веществами мажоров, а за рулем необычайной красоты девушка с огромными восточными глазами. Даже несмотря на дурман, она завизжала от страха, лишь едва увидев мое лицо.

В машине играла музыка, так громко, что я даже не услышал выстрела. Заметил только черный кружок дула пистолета, зажатого в руке широкоплечего лысого парня на пассажирском сиденье. Яркая вспышка – и все. Воспоминаний больше не было. Нет, были. Номер машины – три шестерки вкупе с тремя удивительно говорящими буквами.

С трудом сглотнув, снова попытался встать, осмотреться, но тело не слушалось, лишь едва слышный стон вырвался из груди. Хотелось подняться и бежать куда-нибудь – куда угодно, лишь бы узнать, как Катя, жива ли она. Прорвавшиеся из воспоминаний отголоски ее леденящего душу крика, раздавшегося за миг до удара, пугающе четко прозвенели в ушах.

Вдруг надо мной появилось чужое лицо. Совершенно непривлекательное, пугающе крупное, грубое, с затейливой вязью татуировки, спускавшейся со щеки на шею. Заметив мой испуг, незнакомец оскалился, показав крупные желтые зубы, и грубо поднял меня, встряхнув, как тряпку. До боли стиснув предплечье, он потащил меня вперед – я едва поспевал следом, с трудом переставляя непослушные ноги.

Осматриваясь, осознал, что нахожусь в ухоженном саду, огражденном высокой каменной оградой. Взгляд на мгновение упал на архаичную повозку у закрытых ворот – наверняка на ней меня сюда и привезли. Миновав заросли аккуратно подстриженных кустов, надсмотрщик – я заметил у него за поясом витой кнут – вывел меня к навесу с жаровней.

Здесь были люди. Вокруг небольшого каменного очага на земле лежали и сидели несколько десятков рабов. Испуганные, безразличные, опустошенные – передо мной представали самые разные мужские лица, пока приближался к навесу. У каждого на шее темнел узкий кожаный ошейник, через металлическое кольцо которого была пропущена веревка, связывающая всех в вереницу. Из одежды лишь у некоторых имелись набедренные повязки из грубой ткани. Только сейчас я понял, что и на мне кроме завязанной на поясе грязной тряпки больше ничего нет.

Некоторые из рабов постанывали от боли – присмотревшись, я с ужасом увидел отметины ожогов в виде трилистника на их щеках. Судя по виду ран, выжжены клейма были только что. Заполошно оглянувшись вокруг, у воздушной беседки – неподалеку от шеренги склонивших головы нагих рабынь – заметил двух человек, будто сошедших с картинки учебника античности. Один из них, статный и высокий, с посеребренными сединой висками, был в тоге с пурпурной полосой по краю – видимо, сенатор. Его высокое положение подчеркивал эскорт из четырех преторианцев в красных плащах – солнце расцвечивало бликами их дорогие, вычищенные до блеска анатомические панцири. На прямоугольных щитах воинов алела угловатая эмблема в форме раскинувшего крылья орла.

– Павел, ты не перестаешь меня удивлять! Где же ты достаешь подобную красоту? – неожиданно для меня проговорил сенатор на чистом русском.

Его собеседник, тучный и низкорослый мужчина в мешковатой синей тоге, в ответ лишь подобострастно поклонился.

– Неужели это аркадианка? Верно? – сенатор шагнул к одной из рабынь, чью наготу едва прикрывали скудные лохмотья. Взял ее за подбородок, заставляя поднять лицо, и у меня из груди невольно вырвался сдавленный крик. Это была Катя! Но возглас моментально захлебнулся – на шее железными тисками сжалась, утягивая меня вниз, лапа татуированного надсмотрщика. Чуть отпустила она только тогда, когда я захрипел – виски сжало чугунным обручем, перед глазами появились черные круги. Второй рукой надсмотрщик --">