Рэна Фишер - Пробуждение

вместе с Фарраном и Каллаханом в комнате, где сломала проектор во время вступительных испытаний в Sensus Corvi. Мне кажется, что это произошло много лет назад, но прошло всего несколько месяцев. Офис Фаррана – одна из наиболее разрушенных частей интерната. Вот почему он временно обустроился здесь, вдали от шума, дрелей, молотков, плиткорезов и другого оборудования на верхних этажах, которое шумит целый день.

– Поскольку тело Якоба не может быть найдено, он считается без вести пропавшим. В этом случае наши показания полиции не помогут. По закону свидетельство о смерти должно быть подано в Верховный суд, и, как известно, судебные мельницы работают медленно, – пояснил директор школы, когда я не откликнулась.

Его серо-голубые глаза пристально смотрят на меня.

Чего он ожидает? Мой отец мертв. Я тоже это знаю, без подтверждения судьи. Ни один человек не пережил бы падения с этой высоты. Я смотрю на свои трясущиеся руки.

– Почему это так срочно?

– Потому что иначе у тебя в кармане будет подтверждение об окончании Sensus Corvi через семь лет, пока ты не сможешь добраться до наследия, – вмешивается Каллахан, – это срок, который обычно пережидают в подобных случаях. Благодари своих друзей.

Мне не нужно погружаться в него, чтобы почувствовать ненависть. Раскаленные острые иглы пронзают мою кожу. Уже более двух недель ближайший союзник Фаррана, полиция и армии воронов суетливо ищут его пропавшего сына. Безрезультатно. Его фото разместили даже на пакетах с молоком. Но Эйдан так же не появлялся, как и тело моего отца. Конечно, виной всему я. По крайней мере, в глазах Каллахана.

– Джеймс, прекрати, – сурово говорит Фарран, наклоняясь вперед и протягивая руку. Я вздрагиваю.

Снова это странное чувство. Как будто мои эмоции ошибочны. Все во мне немеет. Я задерживаю дыхание и концентрируюсь на его взгляде. Металлический блеск радужной оболочки смягчается сиянием, таким же теплым, как его рука, но мне холодно, я трясусь так сильно, что мои губы дрожат. Его левое веко немного подергивается, и он внезапно отпускает меня.

Неуверенно выдыхаю.

Я не слышала ни одного упрека от него с той ужасной ночи. Без лишних слов он оставил меня в одноместной комнате в школе-интернате и привез вещи из дома. Я не покидала территорию воронов с кануна Нового года.

Я точно еще помню его слова, когда стояла с Патриком, Коннором и Джаредом перед мощными коваными воротами школы, чтобы свергнуть Фаррана и освободить подругу Лиц: ты поцелуешь меня в левую щеку в качестве приветствия, Эмма Макэнгус?

Но смерть Якоба смыла его озлобленность после моего предательства.

– Фион и я будем выступать в качестве свидетелей и описывать его смерть как можно более детально. Однако они могут попросить тебя быть свидетельницей. Надеюсь, ты понимаешь, что Эйдана нельзя упоминать. Особенно его дар, с помощью которого он разбил окно. Монтгомери выстрелил в окно из вертолета, и твой отец ринулся в драку. Затем они забрали тело. Так что это официальная версия.

Как ни странно, угрожающий тон Каллахана не пугает меня так сильно, как нежное прикосновение Фаррана.

Вы выстрелили позже. Я точно знаю. Эйдан убил папу, отшвырнув его от Фаррана воздушным вихрем.

Отвечаю на ледяной взгляд Каллахана тяжелым дыханием. Он щурится.

– Ты знаешь, кто сподвиг его на этот безумный поступок! – шипит он.

Я жестко прикусываю нижнюю губу.

– Это не только ее вина, – вставляет Фарран, – если бы Якоб так не винил себя за убийство Катарины, ничего бы этого не произошло. Он бы никогда не пошел против меня. Опасаясь потерять дочь после этого признания, Якоб хотел сделать что-то хорошее для Эммы.

Каллахан саркастически смеется.

– Заставив переметнуться к врагу? Господи! Было очевидно, что Эйдан помешает этому.

– Ради чего?! – кричу я в ярости. – Эйдан в конце концов сбежал к Ричарду с Джаредом и мной. Это не причина убивать моего отца!

Сейчас первый раз, когда мы говорим об этом. Неназванные слова постоянно висели над нами, как мрачное грозовое облако, готовое выпустить разряд в любое время. Но Фарран дал мне отдохнуть две недели до этого разговора, и школьный психолог Эвелин О’Коннелл взяла меня под свое крыло. Как будто кто-то может помочь мне пережить события той ночи.

Каллахан открывает рот, но Фарран заставляет его замолчать быстрым движением руки.

– Я прошу, чтобы вы оставались собранными и спокойными во время этого разговора, – у меня мурашки по коже от такой --">