Алёна Вадимовна Тихонова - Крылья Улефа

как много проектов по улучшению столицы идёт в ход! Блистательные, гениальные умы выкладывают всё, на что способны! Отовсюду съезжаются те, кто желает внести свой вклад! Да, столица давно была достойна перерождения, и, хотя к нему привели экстренные и резкие меры, этому можно порадоваться. Эх, если бы ещё не все погибшие, которыми буквально уплачено за шанс сделать их город ещё более великим… Но, увы, у всего и всегда имеется цена.

Дирижабль – эти странные воздушные корабли назывались, как выяснилось, так, – входил в гавань. Кассий и Фрид воспользовались магией мгновенного перемещения, чтобы встретить его. Их сердца бились в унисон, старое и усталое, но ещё не сдающееся сердце – и молодое, пылкое, энергичное, но слишком горячее, чтобы обойтись без мудрого руководства первого.

А вот и они, показались в проёме одна за другой. Первой шла Сабра, такая же серьёзная и строгая, как всегда, когда речь шла о важных делах. За ней – Имма, непривычно тихая даже для неё. Казалось, её что-то угнетало, но она прятала, как терпят занозу, которую некогда вытащить, ведь надо изобразить торжественный вид на официальном приёме. А за ними… Девочка лет пятнадцати, светловолосая, в соломенной шляпке, украшенной синей лентой и простыми белыми цветами. Милая, словно керамическая куколка на полке с антикварными редкостями.

– Это и есть принцесса Абилла! – заявила Сабра, не утруждая себя приветствием.

– Мы договорились… Ведь правда?

Абилла улыбалась, и вообще казалась очень нежным и чуть-чуть наивным, хотя и храбрым, раз прилетела вот так к чужому народу, человеком… Но тревога и напряжённость всё равно не покидали глубин её огромных в эту минуту зрачков. Зрачки выдавали её. Абилла старалась не обидеть подозрениями, но, похоже, до конца не была убеждена, что её привезли, соблазнив посулами о дружбе островов и спасении её подданных, не в качестве пленницы и заложницы.

– Конечно, Ваше Высочество, – кивнула Сабра. – Расслабьтесь, пожалуйста. Вы не гости, вы вправе жить среди нас. Сначала в тех городах, которые уже существуют, а потом и свои можете основать, места хватит. Страх медленно приближающейся катастрофы вас больше не коснётся. Всё здесь… – она широким, великодушным, тороватым жестом обвела пристань, площадь, всю столицу и даже небо. – И для вас тоже. Располагайтесь. Надеюсь, вам понравится.

Абилла кинулась ей на шею, смеясь и плача. Шляпка слетела, но Фрид успел подхватить её раньше, чем унесло прочь. Сабра, тепло глядя на принцессу, погладила её по голове. Кассий с облегчением выдохнул и запустил в небеса фейерверк из миллиарда огненных брызг. Фрид изогнул брови, мол, и в таком преклонном возрасте кое-кому лишь бы изобразить из себя.

В то время, как всё это происходило, Вилитта музицировала на могиле Анви. Она положила венок из красных и белых роз на серый надгробный камень, а затем начала мелодию, которую ещё никто не слушал. Сочинив новую музыку, Вилитта принесла ту в подарок Анви, веря, что свободная и невесомая вязь звуков непременно достигнет души её подруги. Вилитта вложила в них свою невысказаннную вовремя жажду извиниться, щемящую нежность, светлую печаль. Да, она спохватилась поздно, и это ничем не искупить. Она упустила неисчислимо много шансов, тратила себя на ерунду, была как незрячий детёныш пуссана часа или двух от роду. Но Вилитта пронесёт с собой имя Анви и память о ней в этом печальном, но полном благодарности мотиве до конца жизни. Они в некотором смысле всё-таки пойдут дальше рука об руку, доверяя, как сёстры. Каждая победа Вилитты будет их совместной победой, каждое удивительное открытие и захватывающее путешествие Вилитта как бы разделит на них обеих. Не из чувства пресловутого долга, а ради того тепла, что однажды сохранило ей жизнь. Вилитта боялась, что оно погаснет, и несла его, как несут зажатые обеими ладонями угли, не обращая внимания на ожоги. Она не остановится.

Кара сидела рядом с Вилиттой на траве, тихо, не шевелясь и даже не моргая. Вот бы и ей кто-то посвятил нечто подобное! А то мальчик, с которым она недавно познакомилась, даже подойти лишний раз, кажется, боялся. Кара поодразнивала его, умиляясь тому, как он смущается. Он стал той причиной, по которой Кара до сих пор не сбежала из столицы, где среди высоких зданий и множества людей ей было очень неуютно и даже жутковато. Присутствие Вилитты успокаивало, но мало. А тут появился дополнительный повод ещё потерпеть и продолжать --">