Элизабет Хэнд - Женщина-кошка

Жрец. Уже полночь. Женщина приближается к алтарю, по-прежнему держа на руках кошку, земное воплощение богини Бастет, – и вдруг понимает, что уже ничего не боится. Потому что Полночь – богиня, как и Бастет, а Бастет, богиня-кошка, щедро одаривает тех, кто ей верит.

Улыбаясь, с сияющим в лучах луны лицом, жрица ложится на алтарь и ждет вступления в новую жизнь. Кошка сидит рядом с ней.

Глава 1

– Ах, ну пожалуйста...

Пейшенс Филлипс застонала и уже не в первый раз за эту ночь высунула голову из- под подушки. Близоруко щурясь, она протянула руку к будильнику, стоящему на тумбочке у ее кровати.

Четыре часа утра.

– Этого не может быть, – вздохнула она и села. – В прошлый раз, когда я смотрела на часы, уже было четыре часа...

Ночь подходила к концу, и серовато-голубой утренний свет проникал сквозь оконные стекла в комнату. Но внутри, если верить звукам, уже давно был полдень. У соседей гремела электронная музыка, сквозь кирпичную стенку, разделявшую квартиры, было все слышно: в спартански скромной комнате Пейшенс раздавались раскаты хриплого хохота, звук бьющегося стекла и веселые крики.

– Вот так, значит, – пробормотала Пейшенс и спустила ноги с кровати. С трудом выбравшись из горы наваленных подушек, поправив измятую и сбившуюся ночную рубашку, она встала, но тут же, запутавшись в простыне, споткнулась и ударилась о ночной столик. Наконец Пейшенс все-таки удалось подойти к окну, она отдернула тюлевую занавеску и посмотрела на соседские окна. Они ярко светились, в них отчетливо были видны танцующие люди, кружащиеся и извивающиеся, запрокидывающие головы и что-то кричащие в такт пульсирующей музыке. Пейшенс некоторое время смотрела на них. Она, конечно, была раздосадована этим ночным дебошем, но еще ей было немножко грустно и завидно.

Пейшенс вздохнула и отвернулась от окна. Она направилась к своему рабочему столу, на котором были аккуратно расставлены бутылочки с чернилами, сложены палки с ее последними работами, кисти и рапидографы. Рядом с чертежным столом стоял мольберт с набросками для новой рекламной кампании, которую вот-вот должна была начать «Фабрика Красоты», косметическая фирма, где работала Пейшенс. Но сейчас ей было не до работы. Она быстро подошла к шкафу (там все было так же скромно и аккуратно, как и на столе), накинула пальто и направилась к выходу.

Снаружи музыка звучала еще громче, Пейшенс поморщилась, как от боли. Поплотнее запахнув пальто, она подошла к соседской двери и тихонько постучалась. Музыка взревела – и дверь открылась. На пороге стоял высоченный мужчина примерно ее возраста, лет тридцати: волосы до плеч, безрукавка, на мускулистых руках искусные татуировки – змея, кусающая себя за хвост, скалящийся череп. Мужчина прищурился, словно пытаясь различить что-то сквозь густой туман, и остановил ничего не выражающий взгляд на гостье.

– Э-э, здравствуйте, – робко улыбнулась Пейшенс. – Простите, что беспокою вас. Пейшенс...

Хозяин внимательнее посмотрел на стоящую перед ним женщину: застенчивая, стройная, молоденькая, темные кудрявые волосы спутались от бессонной ночи. Слегка раскосые глаза умоляюще смотрят на него. Что ж, симпатичная: немножко скуластая, полные губки, маленький подбородок...

– Что, простите?

– Я хочу сказать, меня зовут Пейшенс, – вновь начала она, беспокойно переминаясь с ноги на ногу под его пристальным взглядом. – Пейшенс Филлипс.

Мужчина даже не пошевелился, его взгляд остался таким же пустым, ничего не выражающим и холодным. За его спиной гремела музыка и раздавался громкий, пьяный смех. Пейшенс облизнула пересохшие губы. Она не любила, просто терпеть не могла, требовать чего-то от других людей, особенно от незнакомых, и уж тем более от таких, как этот парень.

– Э-э, видите ли, – заискивающе улыбнувшись, принялась торопливо объяснять она. – Видите ли, я ваша соседка, и у меня впереди, правда, тяжелый рабочий день, мне и так трудно было заснуть, так как я обдумываю одно очень важное дело, и, ну, я немножко нервничаю из-за этого, понимаете?

Она замолчала. Этот весь покрытый татуировками парень оглядывал ее с ног до головы откровенно похотливым взглядом.

– Хм, Пейшенс? – гнусно ухмыльнулся он. – Пейшенс, пушистая киска... Мне такие цыпочки нравятся.

Пейшенс замерла от страха. На мгновение их глаза встретились, но она быстро отвела взгляд и еще крепче запахнула пальто.

– Я просто... просто уже поздно, а --">