Клэр Фэйерс - Магия зеркал

За спиной ещё слышались возгласы демонстрантов. Эйва на всякий случай не оглядывалась, чтобы они не подумали, что она хочет к ним присоединиться. Девочка перешла дорогу и подбежала к магазину, украшенному золотой вывеской, буквы которой вспыхивали и снова угасали.

«Империя сувениров! Только для вас, только в Уайзе! Зеркала и магические товары!»

Под крупными буквами виднелась надпись помельче – на листке бумаги:

«Испорченные товары возврату не подлежат. Магия фей – только иллюзия. Она не меняет реальности. Она не действует вечно и со временем истаивает».

На полках в витрине магазинчика громоздились груды маленьких серебряных зеркал, фарфоровых сервизов и дешёвой на вид бижутерии. Все эти вещицы казались слегка размытыми из-за облекавших их фейских заклинаний.

– Это те самые заклятия, которые поставлял наш отец? – спросила Эйва, услышав, что брат подошёл и стоит рядом с ней.

– Да, он снабжал товарами такие магазины, – ответил Мэтью. – Обычно владельцы лавочек приходили к нему со списками, а отец запирался у себя в комнате и заказывал это всё через своё зеркало. – Он вздохнул, вспоминая прежние времена. – А потом товары сами собой появлялись перед ним, аккуратно упакованные и перевязанные ленточками.

– А потом он решил прекратить этот бизнес. Просто взял и прекратил?

– Так он говорил, – Мэтью сдвинул шляпу на затылок и потёр лицо рукой. В траурной одежде он казался слишком бледным.

«Он так поглощён заботами обо мне, что забывает заботиться о себе самом», – подумала Эйва, и снова её посетила нежеланная мысль: в одиночку Мэтью было бы легче.

Она взяла его под руку.

– Ладно, это не важно. Может, зайдём внутрь?

Мэтью потянул на себя дверь магазинчика. Над входом звякнул колокольчик. Эйва, подобрав подол длинного платья, подошла к одной из полок. Несколько туристов рассматривали товары на витрине, а лавочник наблюдал за ними из-за серебряной стойки. Похоже, что это обычное дерево – просто зачарованное так, чтобы походить на серебро, подумала Эйва, заметив деревянные проплешины на серебряной поверхности. Она почувствовала скользнувший взгляд лавочника, слегка задержавшийся на метке у неё на щеке.

– У меня есть отличное заклинание, которое навсегда избавит вас от вашего недостатка, – окликнул он девочку.

Эйва взглянула ему прямо в глаза.

– От какого ещё недостатка?

Она нарочно улыбнулась, увидев, как тот слегка покраснел и отвёл глаза.

Мэтью тем временем взял в руки зеркальце.

– «Привет из Уайза», – прочитал он надпись на его обратной стороне. – А я-то думал, что эти штуки доставляют прямиком из Внемира.

Лавочник встопорщил усы.

– Наши зеркала – очень популярный местный сувенир. Напоминание о приятно проведённом отпуске, например.

– Мы приехали не в отпуск, – Мэтью положил зеркальце обратно на полку и приподнял шляпу. – Меня зовут Мэтью Харкурт. Я когда-то жил здесь вместе со своей семьей.

Лавочник распрямился и уставился на него во все глаза.

– Так вы – сын Харкурта? Значит, собираетесь работать на лорда Скиннера? Он замечательный человек, примите мои поздравления. Мой младший сын годами добивался работы в «Убывающей Луне»!

В его устах это прозвучало почти как обвинение, будто бы Мэтью нарочно украл работу из-под носа его младшего сына.

– А это, значит, та самая девочка, – добавил лавочник, переводя взгляд на Эйву.

Эйва одёрнула юбку. Траурное платье внезапно показалось ей слишком тесным и жарким. Она взяла в руки одно из зеркал, чтобы куда-то деть глаза, и перевернула его. На обратной стороне красовалось целое стихотворение, и девочка прочла его вслух:

Если на сердце темно и несладко,

Зеркало примет всё зло без остатка.

– И что это значит? – сердито спросила она.

– Ничего, – пожал плечами лавочник. – Это просто детский стишок, в них немного смысла.

– Там ещё две строчки есть, – добавил Мэтью. – По крайней мере, так я запомнил. «Зеркалу горе своё передай, дальше по жизни счастливым шагай».

Ох, как бы Эйва хотела передать своё горе, свою грусть и дурные предчувствия какому-нибудь зеркалу! Она несколько секунд смотрела на своё отражение в дешёвом стекле, покрытом амальгамой, наклоняя зеркальце туда-сюда.