Дэвид Кук - За пределами лун

большинством других деревьев. Телдин зажмурился, его глаза от яркого света превратились в морщинистые щелки, а затем он увидел серию ярких красно-золотых вспышек, которые, казалось, исходили от самых верхних ветвей дуба. Но прежде чем фермеры успели произнести еще хоть слово, пятно исчезло в тонких слоях светящегося облака.

— Огонь дракона, держу пари, точно такой же, как ты видел на войне, — выпалил Лиам, явно уверенный в своей правоте. Старший человек, тем не менее, с нетерпением посмотрел на Телдина для доказательства того, что он угадал. Хотя Лиам был вдвое старше Телдина, в нем кипел детский энтузиазм.

— Может быть, — осторожно согласился Телдин, не позволяя старшему товарищу повлиять на себя. Имея столь скудные доказательства, Телдин воздержался от суждений, подчеркнуто избегая ошибок своего покойного отца. Яростные взгляды Амдара были одной из причин, по которой Телдин сбежал, чтобы стать солдатом.

Те немногие драконы, которых Телдин видел в юности во время Войны Копий, всегда находились в покое и никогда не сражались. Правда, которую Телдин никогда не обсуждал с Лиамом, заключалась в том, что в годы своей военной службы молодой фермер был всего лишь погонщиком мулов. Пожилой фермер был рад знакомству с «героем войны», и Телдин просто не мог его разочаровать.

Дело в том, что он никогда не участвовал ни в чем, кроме нескольких мелких стычек, не говоря уже о том, чтобы видеть битву драконов, использующих свое устрашающее дыхание, чтобы сжигать людей дотла. Однако, идя за воинами, он видел результаты. В битве у башни Верховного Жреца Телдин хоронил людей — и тех, кто не был людьми, — поджаренных огнем драконов, уничтоженных молнией или изъеденных едкой слюной. Это было ужасное воспоминание, которое наполнило его ужасом, и он быстро выбросил его из головы, но не раньше, чем его шея инстинктивно напряглась и напрягла и без того негнущиеся мышцы еще больше.

Лиам, все еще переминавшийся с ноги на ногу, думал о драконах только, как о чем-то захватывающем. Седой сосед окончательно отчаялся, что увиденное им существо покажется вновь. Блестящее вечернее небо уже темнело. И Солинари с ее гладким серебряным диском, и Лунитари, другая кроваво-красная луна, были высоко в небе. На востоке, напротив заходящего солнца, едва виднелись звезды.

— Ну вот, он исчез, — уныло сказал Лиам, сплюнув на землю между дынными лозами. Телдин заморгал, пытаясь избавиться от слепящего солнца и пота в глазах.

Телдин подошел к своему соседу. — Все к лучшему, Лиам, — утешил он. — Драконы — это плохо. Взяв мотыгу, молодой фермер поднял ее, чтобы еще раз попытаться вырубить сорняки, которые густо росли среди дынных холмиков у его ног. Его плечи, едва отдохнувшие, болели так, что Телдин удивленно хмыкнул, и мотыга выпала из его рук. — О боги, на сегодня достаточно.

Телдин сухо похлопал своего друга по плечу. — На сегодня хватит, Лиам. Тебе пора домой. Я могу закончить поле завтра. Они работали весь день, и даже если они еще не все закончили, Телдин был доволен их успехами.

Лиам же стоял твердо. — Телдин, эти дыни надо прополоть, а ты уже неделю этого не замечаешь. Эти сорняки очень скоро задушат твои лозы. Если бы это было мое поле, я бы сейчас его мотыжил при свете факелов.

Телдин несколько мучительно пожал плечами, проигнорировав соседа, и зашагал к своей хижине. — Это же не твое поле, — крикнул он, дойдя до крыльца. — Здесь для меня более чем достаточно дынь. Кто еще будет их кушать? Телдин прислонил мотыгу к бревенчатой стене хижины и исчез внутри. Хижина была старой и маленькой, но ухоженной. Дед Телдина срубил лес еще тогда, когда впервые заявил свои права на землю. Он обработал бревна и вырезал стыки, чтобы соединить их вместе. Отец Телдина заменил соломенную крышу расколотой вручную дранкой и соорудил каменную трубу, которая торчала в центре крыши, заменив первоначальное дымоходное отверстие его отца. Вернувшись с войны, Телдин, радуясь возвращению, домой, пристроил крыльцо, которое опоясывало фасад, и побелил бревна, пока дом не стал похож на деревенские дома, встречающиеся в других частях Эствильда. Побелка придавала хижине уютный серый оттенок, который нравился Телдину. Дом, казалось, сливался со стволами нескольких деревьев вокруг него. Хотя он жил один с тех пор, как умер его отец, Телдин содержал дом в чистоте

--">