Александра Мурри - Леморан (СИ)

большинства из нас нет. Но каждый, не скрывая этого, мечтает только об одном, — найти свою самку, пару. Создать семью.

Шанита вздрогнула от такого определения женщины, больше присущего животному миру, нежели человеческому. Чем дальше заходил сухой и обрывочный рассказ, тем больше округлялись ее глаза. Даже перестала смущаться и забыла переживать о будущем.

— Многие и не представляют, какого это. И я не представлял, пока не встретил тебя. Твой страх, Шанита, ранит больше всего. Сильнее, чем оружие противника в схватке.

Не стал говорить о том, что не только ее страх причиняет боль, но и возможное равнодушие или сопротивление. Или отторжение. Одна только мысль об этом скручивает внутренности в узел.

Жить одиноким скитальцем-воином в космосе, без любви и тепла любимых людей. Только с крохотной надеждой, однажды украсть или купить для себя самку и завести семью.

Поведение Дюсана, его отношение к ней… Теперь Шани начинала понимать ситуацию в целом. До нее, всегда слишком инфантильной и доверчивой, стало доходить, в какую реальность она попала и чего от нее ждут. А то, что попала, ясно говорил, кричал, взгляд леморанца.

Шанита не замечала, что заслушавшись, машинально перебирает пальцами серебристую кисточку хвоста, который ненавязчиво обвивал ее ноги. Шани любит плести браслеты, фенечки, разные украшения. Очень редкое хобби в нынешнее время, корнями из старинной культуры людей. Теперь же пальцы неосознанно захватили мягкий волос кисточки и занялись привычным делом.

Дюсан как настоящий кот, тихо и сдержанно урчал. Произвол этих пальчиков более чем устраивал. Он готов говорить вечно, лишь бы Шани не прекращала его гладить.

Что удивительно, вспоминая далеко не простую историю своей расы, впервые не испытывал привычных горечи и разочарования, злости и досады. Старался объяснить своей паре, какой была его жизнь до нее и что он испытывает сейчас, с ней.

— С тобой было как запечатление, взрыв. Как будто я умер и родился заново, — нерадостно усмехнулся, показав кончики клыков.

Возродился, это точно. Теперь как слепой, беспомощный щенок, прилип к Шаните и шагу без нее не ступит. И разум растерял. Он прижался носом к ее виску и глубоко вдохнул.

— Твой запах сводит меня с ума Шанита. Не поверишь, я никогда в жизни, ни разу в бою, коих было не мало, никого так не боялся как тебя. На самом деле мне было все равно, что со мной будет. И все самки были для меня одинаковы, ценны, бесспорно, но… не мои. С тобой же все мое естество горит, требуя тебя всю целиком.

Снова не сдержавшись, наблюдая, как румянец покрывает ее щеки, прильнул губами к вспыхнувшему ушку.

Дюсан так много ей сказал, а она молчит. Те три человеческие девушки, которых так неосмотрительно похитил у Лароли, говорили, что для человека, особенно женщины, важны слова. Промелькнула даже фраза, что девушки любят ушами, которая, если честно, ввела Дюсана сначала в глубокий ступор, а потом у него сломалась фантазия.

Он до сих пор не мог простить себе, что подверг жизнь тех девушек, поделившихся с ним очень многой полезной информацией, опасности.

Время тянулось невыносимо долго, а Шанита все молчала, пряча взгляд.

— Испугалась? — прошептал ей в кожу.

У девушки никакие слова не шли с языка. Дюсан сам вдруг испугался того, что она может ему ответить. И не хотел уже останавливаться, не хотел услышать ответ. Заговорил еще проникновеннее, напористее, соблазняя, не фильтруя и не контролируя слова.

— Мне хочется прижаться к тебе, сильно, как можно ближе. Раздеть, касаться, почувствовать твою голую кожу всем телом, под собой. В одном полотенце и на коленях у шепчущего свои желания мужчины. В таком положении даже пресловутая интуиция Шани тихонько замерла в сторонке.

— Мне рассказывали, что такое человеческая любовь. Так вот, — ты моя пара и я люблю тебя.

Вжался лицом в ее шею и замолчал. Не имел ни сил, ни воли, заставить себя действовать иначе, чем сейчас. Спонтанно, необдуманно, глупо, искренне. Рискуя всем.

Сможет принять ее ответ, если он будет отрицательным? Если она попросит отпустить ее?

О чем же она сейчас думает? Напряженный и еле удерживающийся от больших глупостей, глубоко дышал Шаните в шею и ждал. В голове не осталось больше ни одной связной мысли, пульсирующая пустота.

Шанита не решалась не то, что пошевелиться, а сделать глубокий вдох. Казалось, что мужчина как дикий --">