Деметрий Скиф - Госпожа Дозабелда

бывшего младшего научного сотрудника Светлана откладывала деньги в сшитый из старой простыни мешочек, который затем аккуратно прятала на верхней полке бельевого шкафа. Кузькины копили на машину.

Но вот случилась деноминация, это было как гром среди ясного неба. Владлен, аккуратно пересчитав содержимое мешка, отправился в банк, где, отстояв длинную очередь, обменял старые деньги на новые. С утра до вечера трудолюбивый отец семейства, пересаживаясь из одной электрички в другую, распространял среди скучающих пассажиров газеты – от "СПИД-Инфо" до "Ещё", от "Коммерсанта" до "Правды", гороскопы, сканворды и сборники анекдотов. Придя за полночь домой, он ложился спать, наскоро перекусив, чтобы ни свет не заря снова приехать на "Пушкинскую", к зданию "Известий", сдать нереализованную печатную продукцию, получить пачки свежих газет и с набитой сумкой двинуться на вокзал. Один раз в неделю Владлен отправлялся в центральный офис компании-распространителя прессы, где сдавал выручку и получал новые номера журналов, таблоидов и еженедельников. Остаток дня он проводил с семьёй, а утром снова ехал на вокзал.

И вот когда до заветной машины оставалось каких то два-три месяца упорного труда, Россия узнала страшное слово "дефолт". Конечно, Кузькины могли бы пережить и это событие с не столь катастрофическими для себя последствиями, если бы Владлен Казимирович не совершил всего одной ошибки. Напуганный слухами о совсем распоясавшихся квартирных ворах, старший Кузькин отнёс все семейные сбережения в один с виду очень надёжный банк и как раз именно этот банк разорился одним из первых. Проведя вместе с другими вкладчиками у закрытых дверей банка без малого два месяца и так и не получив своих денег назад, Владлен снова пошёл продавать газеты по электричкам, но выручка была уже не та, и семья едва сводила концы с концами, а в один далеко не прекрасный день старший Кузькин с работы домой не вернулся. Две недели Светлана искала мужа по бывшим собутыльникам и больницам, и наконец, нашла в морге. Похоронив мужа на последние гроши, одинокая мать четырёх детей, задумалась, а на что же ей жить дальше, и не нашла ничего лучше, чем согнав всю большую семью в одну комнату, две другие стала сдавать торговцам с ближайшего рынка.

Продолжалось так около года, пока один из постояльцев не сделал ей предложение руки и сердца. Рауф был на десять лет старше Светланы, происходил из глухой деревушки в Нагорном Карабахе и имел статус беженца, а также четыре ларька на столичных рынках. Стоит отметить, что старшие дети восприняли нового "папу" в штыки. Даздраперма по малолетству не очень понимала их враждебное отношение к "дяде" Рауфу и принимала то одну, то другую сторону. В зависимости от того, кто её кормил конфетами в этот раз, она могла как часами сидеть у него на коленях, так и начинать плакать при одном только его приближении. Лишь ходивший в первый класс Ваучер души не чаял в новом мамином муже. Часто возвращаясь со старшим братом из школы, он заглядывал на рынок, где и оставался в ларьке отчима до самого вечера. Часами он мог пересчитывать выручку и сводить дебет с кредитом. Знал закупочные и отпускные цены на весь ассортимент и был твёрдо уверен в том, что сникерс – это товар, а товар не едят. Так они и жили, пока старшим не исполнилось по 18 лет и Рауф со Светланой согласились отпустить всю шумную компанию в турпоход на Валдай без сопровождения взрослых.

* * *

Ездили ли вы когда-нибудь в электричке до Бологого? Видели ли тот окружающий пути лес, что заполняет собой почти всё пространство от одной станции до другой? Не те убогие лесопосадки Подмосковья, что сведены уже практически на нет и уступили место коттеджам "новых русских", а настоящий русский лес с завалами и буреломами, с засохшими на корню елями и бурно растущими на месте недавних пожаров молодыми берёзами. А эти названия станций, эта песня для каждого русского уха: Левошинка, Любинка, Лихославль, Осеченка, Бухаловский переезд и конечно Спирово. Впрочем, если учесть особые отношения местного населения с уголовным кодексом, то первую гласную в последнем названии, следовало бы исправить.

Вот и Кузькины проделали первую часть пути, как и подобает цивилизованным людям, честно купив в кассе билеты до Твери, однако очень быстро обнаружили, что таких честных, как они, в вагоне сильно меньше половины. Остальные же избегали оплаты проезда как могли. Стоило контролёрам зайти в --">