Ульяна Борисовна Кузнецова - Между Тьмой и Ночью

развернул края платка. Льющийся в высокое окно дневной свет, ярко вспыхнул отразившись от черной поверхности древней «книги», и оставил на белой ткани лишь щепотку черного пепла и десяток мелких прозрачных осколков.

Отчаяние. Паника. Ненависть… От внутреннего спокойствия и уверенности в себе не осталось и следа. Он только в этот момент в полной мере осознал, что собирается сообщить императору о том, что Четверо никакие не покровители, а всего лишь безжизненные куски камней, искусно обработанные людьми и подвешенные в воздух для защиты куска земли от произрастания на нем грибов. И у него нет никаких серьезных доказательств этой ужасающей крамолы… Кроме нескольких листов отчетов, опять же ничем не подтвержденных! За то, что он собрался сейчас произнести, его в самом лучшем случае ждет публичное сожжение на костре, и все это безусловно подстроил Рико! Ну правда! Не мог же он, уже разобравшийся во всех этих древних штуках, не знать, что случится с ними под светом Четверых. А ведь во время обсуждения возможности получить императорский приказ, Блистательный собирался сам посетить дворец, но Рико вцепился в него, как скарм в добычу, убеждая не тратить время в пустую, когда столько всего не изученного, мол с этой задачей и Кардо справится, тем более, что император ему родной дядюшка…

Мгновения безжалостно летели вперед, и вот уже на лицах Его Величества и первого советника, ожидание сменяется непониманием, и нужно непременно что-то говорить, а в мыслях и на языке крутятся только грязные ругательства и совершенно не приличные эпитеты в адрес Дерса младшего.

Усилием воли задвинув ненависть поглубже, Кардо рухнул на колено, и склонив голову, с жаром произнес, не решаясь поднять глаза на правителя:

— Мой император! Прошу заранее простить меня за дерзкие слова, готов принять за них любое наказание, но молю вас выслушать меня до конца, прежде, чем вы соизволите принять решение…

Его выслушали. Молча. Не перебивая. Он говорил долго, горячо, порой перескакивая с одного на другое, торопясь рассказать обо всем самом важном, прежде, чем у монарха закончится терпение слушать весь этот бред. Когда в горле окончательно пересохло, а уже описанные события начали повторяться, император взмахнул рукой, прерывая речь племянника:

— Достаточно, мой мальчик. Мы вас услышали, — он повернулся к советнику и с явным довольством в голосе произнес, — теперь вы видите, Мирего, что я не зря настоял на отсутствии внутренней стражи? Так вы утверждаете, Кардо, что еще этой ночью находились в предгорьях Темных гор?

— Именно так, мой император, — подтвердил юноша, — и во втором часу Скома сегодняшней ночи, за мной должен вернуться Рико Дерс, как я уже говорил, где я буду находиться в этот момент для него значения не имеет.

Лукард Третий некоторое время задумчиво рассматривал наследника, затем кивнул своим мыслям и произнес:

— Мы допускаем, что древняя запись пришла в негодность, однако вы упоминали отчеты генерала-главнокомандующего Дерса и генерала Рамароса… Развейте наше сомнение, хотя бы их, вы не потеряли?

Кардо поспешно заверил родственников, что с ними как раз все в порядке и с трудом поднявшись на затекших ногах, передал в руки императора папку с бумагами. В отличие от сбивчивого и путанного рассказа Иртаса младшего, отчет главнокомандующего был предельно четок, лаконичен, и даже краткое описание текущих реалий Рангарской крепости было изложено как-то очень логично. Отчет Рамароса содержал лишь результаты поездки в Альмеру и решение о незамедлительной организации нового разведывательного подразделения под руководством капитана Рико Дерса. Отчет полковника Ларса также был изучен весьма внимательно.

— Слишком много утверждений, чтобы говорить о сумасшествии… — наконец медленно произнес Иртас старший, — однако здесь, мне кажется, может иметь место обман с какими-то фокусами…

— Бросьте, Мирего, — раздраженно фыркнул Лукард, — я согласен с тем, что молодые люди часто принимают желательное за действительное, но обвести вокруг пальца и Аранта и Вальтора… да пусть хоть трижды правдоподобными фокусами… — он задумался и вдруг усмехнулся, — впрочем посмотреть на эти фокусы мы с вами и сами можем. Сегодня во втором часу Скома. Что же касается просьбы главнокомандующего… Мы не можем приказать служителям Скома покинуть изначальный храм. Это вызовет ненужные волнения в народе. Однако, --">