Глеб Егорович Исаев - Амазонка [СИ]

заставит, научатся. — Решила запасливая хозяйка. Ножи, фонари, и прочей аппаратуры, как выразился персонаж великого писателя, набралась с избытком.

— Запас карман не тянет. — Согласился Глеб, осматривая арсенал.

Понемногу капитан начал доверять им несение самостоятельных вахт. На спокойной воде и в основном, при включенном автопилоте. Там и делать почти ничего не пришлось. Следи за горизонтом, да за приборами. Вот и вся вахта. Выручало, что на их удачу, сильного ветра практически не было. Бог миловал.

Заходы в порты запомнились сугубой толчеей на рейдах и неимоверной теснотой у пирсов. Найти место для стоянки оказалось сложнее, чем запарковаться в центре Садового кольца в час пик. Да еще и ломили громадные по нашим меркам деньги. Поэтому Ольга, свалив это сомнительное удовольствие на долю капитана и Глеба, отсиживалась в каюте. Она переселилась к Наталье, отдав капитану свои апартаменты. Чем заслужила лишь благосклонный кивок мастера.

Ольга заметила, что с удовольствием слушает немудреные размышления соседки. И ни каких следов от еще недавно мучавших ее умений и талантов. Однако все чаще она с тревогой разглядывала загадочно поблескивающие камни на браслете. А тот, словно заснул. Камни светились, но как, то в пол силы и не тепло уже исходило от него, а легкое дуновение иной раз ощущалось на коже.

"Ох, неспроста это затишье". — Тревожилась хозяйка амулета.

Это началось после Гамбурга. Встревоженный капитан начал подолгу ковыряться в документации на аппаратуру. Чесал в затылке, теребил словари. На вопросы отмахивался, но мрачнел все больше. На третий день, ближе к закату, не выдержал. Позвал Глеба и кивнув матросу на штурвал, отозвал Ольгу на корму.

— Я человек старый, жизнью ученый. Глаза и мозги у меня еще работают. — Начал он издали. — За то, что спасла меня, в ноги поклонюсь тебе, в любое время. И не от пацанов тех, а от жизни… Не приучен в чужие дела соваться. Вижу, какие странности, не сказать больше, вокруг тебя Оля, творятся. Ну да это, меня не касается.

Я и в море та на этом, — он ласково погладил перила, — корыте, пошел из-за тебя. Надо, значит надо. Смерти я не боюсь. А тебе, что-то мне говорит, пора об этом думать, еще не пришла. Дойдем хорошо, не дойдем, знать тому и быть. Ребятишек, вот жалко, — кивнул он на Глеба, азартно исполняющего роль штурмана. Вроде взрослый, а пацан. Да то и ладно. Значит душа легкая. Отвлекся, извини. Да все потому, что к главному подходить боюсь. Как бы за сумасшедшего не посчитала. Однако. Думаю, что поверишь. Ты вон вижу браслетик, свой неспроста теребишь. Ладно, ладно. Твои дела. Хоть и чудно. Но моя весть почуднее будет.

Долго я проверял, высчитывал, и так и этак. В общем. Началось это третьего дня. На рейд нас по графику в семь двадцать впускали, это я на подходе согласовал. Шел точно, и тут, уже к внешнему подхожу, слышу диспетчер, ихний по своему матом кроет. Тудыть, растудыть. Чего, мол, прешь, супертанкер выходит, всех отгоняют. Я отвечаю " Побойся бога, Марк, ты меня, сколько знаешь, когда я опаздывал или спешил? Тик в тик иду.

Он мне орет: " Сворачивай, на хрен. А часы свои за борт выкинь".

Да что часы, у меня, говорю, вся автопрокладка синхронизована. Точно. В общем, не стал спорить, выждал. Потом смотрю, на десять минут все вперед ушло. Оля, часы отстать могут, аппаратура нет. Ну, списал в непонятное. Отстроил, Вчера еще, до захода, связался с портом. Промежду прочим спросил, сколько времени. Посмеялись, но ответили. Держись. На час вперед все наше было. Коротко, сегодня уже пять часов разница. В порту захода, еще утро нам идти часа три, а на моих, — он выдернул из-под рукава хронометр.

— Два часа на моих. Да и по солнцу тоже. — Почему то шепотом произнес он. Аппаратура наша работает нормально с той поправкой, что ни одно расхождение или узкость, не пройти. Голова у меня свернулась уже. Я, веришь, нет, вчера даже молитву читал. — Смущенно закончил он.

Сердце ее будто сорвалось с высокой горки, и забилось с удвоенной скоростью. "Вот и началось, поняла она. Дождалась новостей".

— Какие выводы? — Наконец решилась задать вопрос.

Капитан, крякнул. — Не поворачивается, у меня Оля, язык это сказать. Одно знаю. Если в прогрессии брать, то завтра разница и не просчитать будет. Это как в старой притче про шахматную доску.

Ольга собралась с духом и вымолвила. Значит так понимаю для нас время торопиться что-ли.

Капитан укоризненно покачал головой. Поняла ведь, о чем --">