Питер Гамильтон - Спасение

Богу.

Но когда багор инопланетянки раскроил наш череп, человеческое тело Джио-Феритон испытало яростный всплеск болевых импульсов, с которыми мы ничего не могли поделать. Мы годами настраивались на особенности человеческого мышления, позволяя нашим реакциям подражать настоящему Феритону Кейну, и нам было тяжело отрешиться от вгрызающейся в тело боли.

Следующие сигналы пополнили наш богатый опыт чувственных ощущений. Мы впервые испытали агонию. Мы не можем сказать, что нам это понравилось.

Оставшиеся четыре квинты временно потеряли контроль над функцией конечностей. Мы хотели плакать, но у нас не было слёзных протоков. Мы хотели кричать, но у нас не было голосовых связок. Мы хотели — мы просили — мы молились, чтобы боль прекратилась.

И бог услышал нас.

Терзающая нас боль прекратилась. Наше любимое тело, наш Джио-Феритон умер. Его квантовая сущность исчезла из нашей коллективной квантовой запутанности. Мы сотни раз переживали потерю единственной функции разума, когда заменяли старое тело в пределах квинты, но ещё ни разу утрата не чувствовалась столь болезненно.

Боль затопила наш разум, парализовав мозговую активность. Мы переживали вновь и вновь момент утраты, не в силах выйти из дьявольской петли. В эти моменты мы особенно остро чувствовали различия между нами.

У нас нет механизма, способного помочь выйти из шока. У нас нет эндорфина. Поняв это, мы сообразили, что не можем выйти из шока, потому что остатки сознания Джио-Феритона пытались решить возникшую в нечеловеческом теле проблему человеческими средствами.

Осознав это, мы сумели погасить колебания, постепенно восстановив равновесие. Мы обратились к сознанию Джио-Феритона, с любовью напоминая ему о том, что оно принадлежит Оликс. Мы переместили его в новое тело, чтобы снова стать полной квинтой. Так мы справились с потерями, которые только что понесли.

Наш разум снова полон и един. Ничего не пропало. Ничего не произошло. Нам не о чем сожалеть.

Пережитое сделало нас богаче и умнее. Мы поняли, что нам нужно избегать слияния с чужим разумом, потому что это умаляет нашу чистоту. Мы больше не будем браться за такую задачу.

В том числе и потому, что в этом больше нет необходимости.

Словно в подтверждение наших мыслей, к нам обратился единый разум «Спасения Жизни», привлечённый хаотическим всплеском наших-человеческих эмоций.

«Расскажи о происшествии», — просила великая сущность.

«Мы волновались из-за внепланового сокращения, — ответило я. — Наше любимое тело, наш Джио-Феритон был убит».

«Как?»

«Человек из нашей группы, Джессика Май, вставила багор в голову Джио-Феритону, что сразу привело к разрыву нашей связи с нами».

«Почему?»

«Ну, мы наверное, сказали что-то не то… и она поняла, что Феритон — это Оликс. Скорее всего, она знала, что в четвёртой биокамере нет никаких святых реликвий…»

«Откуда человек Джессика могла это знать?»

«Мы думаем, что она неанка».

«Опять они», — неодобрительно заявило «Спасение Жизни».

«Это не всё, — с сожалением добавили мы. — Аномальный человек Люциус тоже оказался неанцом. Это он испортил единое сознание транспортного корабля и выбил его из червоточины».

«Значит, люди теперь знают нашу цель».

«Скорее да, чем нет… — начало было юлить я, но опомнившись, отринуло эти человеческие уловки. — Да, определённо да».

«Хорошо, — заметив мои метания, сообщило «Спасение Жизни». — Мы не можем потерять человечество из-за саботажа неанцев. Люди живые и красивые. Бог в конце времён будет любить их. Он будет благодарен нам за то, что мы приведём человечество к нему».

В следующий миг единый разум «Спасения Жизни» открылся, войдя в разумы всех Оликс:

«Мы начинаем возвышение человечества!»

Конец первого романа

История продолжится во втором томе цикла «Стадии Спасения»: «Спасения нет».

--">