Виталий Забирко - У нулевого меридиана

величине экземпляром — более двадцати метров и около восьмидесяти тонн. Похоже, Иванофф настраивал программу чудо-уды исключительно на ловлю уникальных особей.

В родной стихии кашалот силён и могуч, но на суше абсолютно беспомощен из-за своей массы. Когда Иванофф начал поднимать кашалота на мыс, я испугался за жизнь кита, но обошлось. Основная масса кашалота сосредоточена у головы, это и спасло его. Многочисленные монокристаллические крючки наживки распределились по всей пасти, что существенно ослабило нагрузку массы тела на хребет. И всё же сеанс фотосессии с рыболовом-любителем не прошёл для кита бесследно. Отпущенный на свободу, он с полчаса вяло барахтался у берега, прежде чем уйти в океан.

Но когда через пару часов вопящий от восторга Иванофф начал выуживать из воды тридцатипятиметрового голубого кита под сто восемьдесят тонн весом, я понял, что произойдёт, вскочил из-за стола и бросился к мысу. Я бежал, кричал, чтобы он не поднимал кита, но в эйфории азарта Иванофф меня не слышал. И я опоздал. Монокристаллической леске вес кита был нипочём, удилище-кронштейн даже не прогнулось… Не выдержало тело кита. Как только Иванофф стал извлекать из воды добычу, тело кита-полосатика начало вытягиваться и, не успев показаться из воды даже наполовину, оторвалось от головы. Когда я добежал до мыса, Иванофф стоял и растерянно смотрел на качающуюся на удилище-кронштейне голову голубого кита.

— Что ты наделал?! — заорал я.

Иванофф виновато развёл руками и сконфуженно улыбнулся. Будто нечаянно разбил тарелку у меня в гостях, а не угробил громадное животное.

— Да вот, не подумал… Надо было задать наноботам программу, чтобы рассредоточили крючки по всему телу…

Слов у меня не нашлось, и я зло замотал головой. Плевать ему было на смерть кита-полосатика, он уже обдумывал, как будет вытаскивать очередную добычу.

Так оно и оказалось. Иванофф подошёл к пульту управления чудо-удочкой, сбросил голову погибшего кита в воду и принялся набирать новую программу.

— Хочу поймать самое крупное морское животное, — заявил он, и в голосе опять проскользнули нотки самодовольства. Кроме мимолётной досады, смерть кита не вызвала у него никаких других чувств. — Гигантского кальмара… Или морского змея… Поэтому конкретный вид задавать не буду, — говорил он, щёлкая клавишами. — Ограничивать вес тоже не буду. Задам-ка я вес более пятисот тонн без указания верхнего предела…

Иванофф закончил набирать программу и повернулся ко мне.

— Как вы думаете, морской змей существует, или это выдумки?

Если бы мои глаза могли метать молнии, я бы испепелил рыболова-любителя на месте. Но атмосферные явления не мой конёк. Скрипнув зубами, я сплюнул ему под ноги, развернулся и зашагал прочь. Вряд ли Иванофф меня понял — ему всё как с гуся вода. Я отнюдь не воинствующий защитник окружающей среды и понимаю китобоев, зарабатывающих на жизнь морским промыслом. Убийство ради еды — естественный биологический процесс. В дикой природе практически ни одно животное, кроме человека, не умирает своей смертью. Однако убивать вот так, походя…

Вернувшись на виллу, я немного поостыл, глянул на океан, на небо. Солнце перевалило за полдень, и пора было кормить животное. Животное хочет есть и в выходной день… Меня будто толкнули, и я замер на месте. Какую программу устанавливал Иванофф на чудо-удочке, кого он хотел поймать?! Морское чудовище свыше трёхсот тонн? Таких животных в мире не сохранилось, кроме…

Я стремительно обернулся, и в это время земля под ногами дрогнула. Монокристаллическая леска, уходя в океан вертикально вниз, натянулась струной, мощное удилище завибрировало, как не было даже тогда, когда Иванофф вытаскивал голубого кита, натужно завыл мотор лебёдки.

Крикнуть я не успел. Земля под ногами ухнула вниз, затем прыгнула вверх, вода у берега вздулась умопомрачительным горбом, и чудовищная волна покатилась к горизонту. Ничто не в силах оторвать мои ноги от поверхности острова, но Иваноффа тектонический удар выбросил в океан, и он исчез в гребне несусветной волны.

И тогда я побежал. Земля под ногами ходила ходуном, бесновалась, удар следовал за ударом, отправляя всё более чудовищные волны в океан, но я всё-таки приближался к удочке. Одновременно я «видел», как стометровой высоты цунами сносят с лица Земли острова Океании, как обрушиваются в разломы земной коры Гималаи, как Камчатка, отделившись от Азии, --">